Человек который стирает одежду

Автор

[235423981] — 15 марта 2019, 11:15

Последний раз я покупала платье примерно год назад. С детства у меня выработалась привычка задвигать себя в угол, и мне тяжело от нее избавиться. К тому же я не самый обеспеченный человек. Новую одежду я покупаю, когда есть время, необходимость и лишние 3 тысячи рублей.

У меня четыре платья: два летних и два зимних. Они похожи между собой: выглядят как синие и серые мешки, но довольно изящные. Все платья просторные и скрывают несовершенства фигуры. Видно, что под ними что-то большое, но что конкретно — никто не знает. Одежду я ношу по два дня, после чего стираю. Мне неважно, выходной или будний день — в моем наряде ничего не меняется.

Пятое — лучшее — платье я надеваю осенью или весной, если нужно пойти в приличное место. Также у меня много одежды, которую мне подарила мама, но я ношу ее, только если одно из двух моих платьев грязное, а второе сохнет. В маминых вещах я чувствую себя ужасно.

Из верхней одежды у меня есть странная штука без пуговиц, похожая на пальто. Зимой я ношу толстую бесформенную куртку лесника болотно-зеленого цвета и банальный серый пуховик. А по району я хожу как рванина: в домашних штанах и майке. И мне это даже нравится. Например, вчера я играла роль человека, который болеет с похмелья. Одежда — это минимальная форма самопрезентации. Я понимаю, что думают коллеги, но меня это не волнует. Зато мой гардероб занимает мало места в доме, и, чтобы собраться, мне нужно меньше пяти минут.

Когда я была маленькой, то часто донашивала мамины вещи, которые мне совсем не нравились. Я стеснялась в них ходить, потому что все одноклассники одевались красиво, а я нет. У меня не было одежды из магазинов — единственной вещью, которую купили именно для меня, был спортивный костюм истошно-фиолетового цвета. Не adidas, конечно, просто какой-то ноунейм. Помню еще, как тетя перешивала мне бабушкину шубу из лысого котика.

С другой стороны я была конченым ботаником и круглой отличницей — читала безумное количество книг и жила в своем выдуманном мире. Мне не хотелось новых вещей, мне хотелось книжку. Я была готова носить что угодно — главное, чтоб не седло.

Мама занималась моим внешним видом, даже когда я уехала в другой город и училась в университете. Самостоятельно я стала покупать одежду только на последних курсах вуза. В то время я тусила с неформалами, типа хиппарями, и одевалась в секонд-хендах. Носила туркменский халат, дальневосточную шапку, какие-то полухипповские вырвиглазные балахоны с ромбиками и якобы этническими узорами. Этот период довольно быстро прошел, и когда я устроилась на работу, то уже не придавала особого значения одежде.

Я сменила несколько работ, после чего устроилась журналистом в газету при епархии. Там я провела десять лет, и все это время выглядела как чучело. Всегда ходила в платке, длинной юбке и мешкообразных вещах унылого цвета. Я не могла носить штаны и отказаться от платка, потому что все работники епархии должны одеваться примерно одинаково.

С другой стороны, платок и юбка были для меня способом примирения с собой. Я верю в Бога и хотела вписаться в церковную систему, но у меня не получалось. Я курила и иногда вела себя не как типичный представитель церкви — из-за этого у меня было ощущение, что я веду двойную жизнь. На работе я была одним человеком, а дома — другим. Я стриглась налысо — это было чем-то вроде наказания за мои поступки. Но я всегда носила на работе платок, поэтому, когда кто-то замечал, что я лысая, естественно, ужасался.

Я ушла из епархии, переехала в Москву и последние три года ношу одни и те же платья, к которым люблю добавлять украшения: брошки, бусы и так далее. Я их меняю и комбинирую в зависимости от настроения и места, в которое иду. Иногда у меня возникает желание одеться ярко, но ради этого нужно приложить гигантское количество усилий, и я пока к этому не готова.

У меня есть поклонник — сантехник, который постоянно зовет меня замуж, а я не соглашаюсь. Но я отказываю не потому, что он сантехник, а просто потому, что не вижу себя рядом с этим человеком. Так вот, когда он делал мне предложение, его козырный довод был таким: «Я куплю тебе новое платье! Два новых платья, три! Сколько хочешь».

Кстати, мама до сих пор дарит мне разные платья. Как правило, подаренные вещи лежат около года в шкафу, а потом я приношу их маме обратно — и она их носит. Мне страшно и утомительно ходить по магазинам, потому что в них толпы людей и часто не бывает одежды больших размеров. Если я и иду за покупками, то только с друзьями — обычно мы ходим в большие торговые центры или в Kiabi — это мощь.

Красота находится типа внутри, а не снаружи, но ясен пень: что снаружи — тоже важно. Чтобы это принять, мне нужно приложить много усилий и перестать бояться себя. Бог его знает, когда это произойдет. Наверное, когда я перестану грызть ногти и сделаю маникюр. Хотя я двигаюсь в направлении перемен семимильными шагами. Например, недавно я уволилась, не имея запасного места работы, — для меня это очень нетипично. В ближайшее время я хочу перебрать гардероб, выкинуть старые вещи и с новым гонораром купить себе новое платье.

От редакции: после интервью Наталья купила себе «ядовито-зеленый» пуховик

Любовь к хорошей одежде во мне с детства. В подростковом возрасте на меня повлияла околофутбольная мода: я состоял в фирме (фанатской группировке. — Прим. ред.) и болел за «Спартак». Да, сейчас среди фанатов пошла мода на треники, а раньше мы носили кеды Fred Perry, поло Lacoste и Ben Sherman, пальто Burberry — словом, все как в Англии. Постепенно я отошел от футбольной темы и понял, что одежда должна быть универсальной: чтобы в ней я мог прийти в кафе, клуб или поехать путешествовать.

Я всегда любил покупать новые вещи, но многие из них оставались пылиться в шкафу. Однажды мне очень понравился синий пиджак, и я носил его недели две подряд. Потом понял, что коллеги могут думать, будто у меня нет другой одежды. Поэтому я купил себе такой же пиджак, но серый, который мне совсем не шел и который я носил, только чтобы не думали, что я хожу в одном и том же.

Я долго мучился в сером пиджаке и рубашках, цвета которых мне не нравились, но два года назад решил, что больше не буду тратить деньги на ненужную одежду, и плевать, что думают другие. Хотя порой меня смущает, что на фотографиях во «ВКонтакте» я всегда в одной и той же рубашке.

Сейчас у меня две пары белых кед Fred Perry, трое черных чиносов из Asos и три одинаковых голубых рубашки Uniqlo. Я ношу эту одежду и летом, и зимой. Когда холодно, надеваю теплые носки. За последние два года я ни разу не выходил из дома в другом виде. Даже в Таиланде в 30 градусов я ходил в чиносах и рубашке.

Мои штаны стоят 3 тысячи рублей, а рубашка — 2 тысячи, она сделана из приятной плотной ткани оксфорд. У рубашки я всегда закатываю рукава и ношу ее два-три дня, потом стираю. Раз в полгода приходится покупать новую, потому что старые изнашиваются от стирки. Поношенные вещи я отправляю в шкаф, и как-то раз в старой квартире мама нашла 16 одинаковых штанов.

Из-за закатанных рукавов всегда видно мои руки, и я решил сделать на них татуировки. Одно из тату — 130 BPM — это мой любимый ритм в музыке. Я слушаю техно и каждые выходные провожу в клубах. Часто хожу в «Бессонницу», «Родню», «Газгольдер», «Сквот», раньше — в «Рабицу» и «Брюсов». У фейсконтрольщиков обычно нет ко мне вопросов, а вот моих друзей часто не пускают внутрь, потому что они плохо одеты. Чаще всего им отказывают в «Газгольдере».

Два моих близких друга носят кроссовки, джинсы и футболки с принтами, которые я совсем не понимаю и не люблю. У них менее официальный стиль, чем у меня, и я хорошо выгляжу на их фоне. Девушка одного из друзей даже говорила ему: «Ты одеваешься как панк, посмотри на Диму — вот он прилично одет».

Сколько себя помню, всегда хожу в голубой рубашке, и мне комфортно. Желания одеться ярко у меня не возникает — в другой одежде я бы напрягся. На фоне людей, которые всегда одеваются по-разному, я не такой, как все. Но я не хочу ни выделяться, ни сливаться с другими людьми, мне важно, чтобы обо мне плохо не думали, мне важно выглядеть прилично.

Цукерберг не заморачивается насчет одежды, он просто не думает о ней — его мысли заняты другим. А я, наоборот, думаю о вещах, и мне они нравятся, но я выбрал лучший образ и не хочу его менять. Я не знаю, что может быть лучше голубой рубашки. В будущем, лет в 40, скорее всего, буду одеваться более официально и перейду на брюки. Но голубая рубашка останется.

директор по проектам, технический консультант

Одежда — это не форма самовыражения, это необходимость. У меня около пяти черных джинсов и десяти черных футболок — точного количества назвать не могу. Черные вещи позволяют без сложных усилий выглядеть нормально. В черном мне максимально комфортно — этот цвет соответствует моему характеру.

Все началось с того, что в 2007 году черный цвет стал корпоративным на работе, и мне это понравилось. Тогда многие коллеги каждый день ходили полностью в черной одежде — мне кажется, был момент, когда никто даже не думал покупать вещи других цветов. С тех пор народ в компании, конечно, поменялся, и сейчас почти никто не носит одежду корпоративного цвета, но я продолжил жить в этом стиле.

Мое отношение к внешнему виду — это история про стабильность. Я постоянен не только в выборе одежды — больше десяти лет я работаю в одной компании. Хотя не могу сказать, что сижу здесь на месте и занимаюсь одними и теми же вещами — я сменил много позицией и всегда развиваюсь.

Я не зацикливался на том, чтобы вещи были похожи между собой, но года два назад начал носить абсолютно одинаковую одежду, потому что мне стало неинтересно выбирать и покупать новые вещи. От того, какого бренда мои джинсы, суть не меняется. К тому же меня сильно напрягают магазины, я стараюсь в них не ходить.

А есть люди, у которых перекос в другую сторону: они следят за выпуском новых вещей, стоят по несколько суток в очередях и так далее. Я этого не понимаю. Я никак не приукрашиваю свой образ, только подворачиваю штаны, потому что фасон, который мне подходит по ширине, чуть длинноват.

Одежду, которая меня устраивает, купить просто, а вот обувь — нет, она вся слишком модная и сложная. А мне хочется чего-то удобного и спокойного в дизайне. Я ношу черные ботинки, либо кроссовки New Balance 576, либо какие-нибудь кеды. Еще у меня есть черные классические Red Wings и черные Timberland.

Из верхней одежды я люблю кожаные куртки. Но такие, которые бы мне нравились, найти тяжело, потому что чаще всего в магазинах продаются либо косухи, либо узкие приталенные куртки для офисных сотрудников. А я люблю что-то бомберообразное.

В обычный будний день я просто беру чистые вещи и не глядя надеваю их. Если у меня есть планы на вечер и я собираюсь потусоваться, то надеваю более новую футболку. Но при этом, когда я езжу за город, отдыхаю в теплых странах или если летом в Москве жарко, я надеваю не черные вещи. Летние вещи у меня в белых, серых и синих тонах. Хотя все это лето я проходил в черной одежде.

Моя мама — портной, и в детстве у меня было много одежды, которую она сшила для меня. Я помню, как носил широкие штаны из болоньи и синтепона и одинаковые серые футболки, на которые мама нашивала крокодильчиков Lacoste.

Носить одежду из магазинов я стал лет в 17 — ездил в Uniqlo и H&M. Мне сразу понравились серые толстовки и джинсы — это обычная, простая и понятная одежда. В серой толстовке нет никакой загадки и претензии, она универсальна: в ней можно пойти и на работу, и гулять, и в театр. Говорят, что у каждой девушки в гардеробе должно быть маленькое черное платьице, а у меня есть большая серая толстовка.

Я из Омска — там все одеваются примерно одинаково и ходят в задрипанных вещах, поэтому в толстовке я выглядел как король. В Москве все сложнее: здесь много супермодно одетых людей, но в то же время есть и такие, которые одеваются гораздо хуже меня. Отношение к одежде можно сравнить с подходом к еде: некоторые задумываются о том, что едят, а другие просто берут еду в столовке.

Я всегда считал поход в магазин пустой тратой времени: если есть одежда, зачем покупать еще? Мой принцип прост: «Надевай чистую вещь, и все». Поэтому мне нравится, когда у меня есть одинаковые футболки — я их покупаю по акциям «три по цене одной» в магазинах масс-маркета. А в 2011 году я подсел на джинсы Levi’s 501 и с тех пору ношу только их. Правда, вчера я неудачно наклонился — порвал штаны и обнаружил, что у меня нет ни одной пары без дырок.

Мне не нравятся кашемировые вещи, водолазки, свитеры и кофты на молнии. Для меня важно, чтобы вещь была удобной, а не впечатляющей. Я ношу три очень схожих между собой серых кофты, одна из которых недавно сносилась, и осталось, по сути, две. На неделю мне нужно минимум пять футболок — я их меняю каждый день. Сейчас у меня две серых, две голубых и три черных футболки. Не помню, где я их все купил и каких они брендов.

В Москву я переехал три года назад, но до сих пор одеваюсь по инерции — так же, как и в Омске, когда жил с родителями. Я не могу оценить, идет мне новая вещь или нет — это может сказать только человек со стороны. А серая кофта и джинсы не могут не идти — они в этом плане безопасны. Конечно, в них я не суперклассно выгляжу, но и не ужасно. Я не чувствую себя серой мышью, скорее, чистым листом бумаги — не произвожу никакого впечатления о себе заранее.

Я работаю программистом в «Яндексе», и многие мои коллеги носят одинаковую одежду. Стереотип о том, что программисты не парятся насчет внешнего вида, действительно правдив. Моя девушка иногда журит меня, что я ношу одно и то же. У нее, например, есть понятие «гардероб», а у меня никакого гардероба нет — есть только полочка с одеждой. Она каждый день перед выходом на работу тщательно выбирает наряд и украшения, и это мне нравится. Хотя если бы она носила одно и то же, я был бы не против.

На самом деле я бы хотел уделять больше внимания своему образу, но пока мое желание не настолько велико. Мое отношение к осознанному выбору одежды можно сравнить с бегом по утрам: я знаю, что это полезно, но почему-то не бегаю. Возможно, это интервью станет толчком к изменениям, и в следующие выходные, когда я поеду с девушкой в магазин, мы купим мне что-нибудь необычное.