Чем стирали в войну
Прифронтовая прачечная./ Фото: warhead.su
Огрубевшая от щелока кожа рук, хронический артрит пальцев, стертые в кровь мозоли и тонны ежедневной стирки солдатского белья — это было обычным делом для женщин из банно-прачечных отрядов. Только представьте, общая численность армии к началу 1945 года составляла 14 000 000 человек, а на каждого военнослужащего в среднем приходилось по 3 кг нательного белья в неделю.
Банно-прачечные отряды
Служащие 242 банно-прачечного пункта (1942 год)./ Фото: prosdo.ru
Сейчас про банно-прачечные отряды можно узнать очень много абсурдной информации, которая выдается в качестве уточняющих подробностей по Великой Отечественной. Так, очень популярна версия о том, что задача женщин из таких отрядов заключалась в том, чтобы развлекать молодых и здоровых мужчин, которым во время военных действий очень не хватало женской ласки. Поговаривали, что план по организации таких подразделений обсуждался на тайном совещании у Сталина.
«Стирала… Через всю войну с корытом прошла. Стирали вручную. Телогрейки, гимнастерки… Белье привезут, оно заношенное, завшивленное. Халаты белые, ну эти, маскировочные, они насквозь в крови, не белые, а красные. Черные от старой крови. В первой воде стирать нельзя — она красная или черная… Гимнастерка без рукава, и дырка на всю грудь, штаны без штанины. Слезами отмываешь и слезами полощешь. Горы, горы этих гимнастерок… Ватников… Как вспомню, руки и теперь болят. Зимой ватники тяжелые, кровь на них замерзшая. Я часто их и теперь во сне вижу… Лежит черная гора…»
рядовая Мария Детко, боец полевого банно-прачечного отряда
Для ублажения военных были призваны не только прачки, но и санитарки, и радистки. Чтобы до конца понять всю нелепость таких заявлений, достаточно представить, что вместо радистов на фронт посылали ди-джееев, которые крутили плей-листы на фронте, а взамен прачек отправляли женщин легкого поведения: грязные и без связи — зато наплясавшиеся и удовлетворенные солдаты. Абсурд, не правда ли? Но основоположники теории твердо убеждены, что для военных на тот момент развлечения были куда важнее, чем связь и чистота.
О пользе чистоты
Полковая прачечная в лесу./ Фото: waralbum.ru
На самом деле за чистотой на фронте следили очень строго, ведь грязь быстро приводила к антисанитарии, которая выливалась в толпы заболевших и дурно пахнущих солдат. Согласно установленным в те времена нормам, каждый военнослужащий раз в семь дней посещал баню и получал комплект чистого белья, куда входили портянки, рубашка и кальсоны. Особенно важным было обстирывать полевые госпитали. Там, кроме одежды, стирались еще и простыни, и бинты, и тряпки.
«Мы одевали солдат, обстирывали, обглаживали – вот какое наше геройство. На лошадях ехали, мало где поездом, лошади измученные, можно сказать, пешком до самого Берлина дошли. И если так вспомнить, то все, что надо, делали: раненых помогали таскать, на Днепре снаряды подносили, потому что нельзя было подвезти, на руках доставляли за несколько километров. Землянки копали, мосты мостили… Попали в окружение, бежала, стреляла, как все. Убила или не убила, не скажу. Бежала и стреляла, как все».
рядовая Анна Горлач, прачка
В тяжелые времена, когда перевязочный материал был в дефиците, кипятили и выбеливали уже отработанный и пускали в новый оборот. Одежду раненных нужно было тщательно отстирывать от пятен крови и подвергать обеззараживанию. Чтобы понять, какой объем работ приходилось выполнять банно-прачечному отряду, можно обратиться к данным, сохранившимся со времен советско-финской войны. За неполные 4 месяца военных действий, через руки банно-прачечного отряда прошло почти 7 000 000 кг белья, а ведь это в среднем по 58 тонн в день!
«Рекомендована ручная стирка»
Бойцы БПБ за работой./ Фото: warhead.su
Сегодня сложно даже представить такие объемы! И это при том, что в распоряжении тружениц не было привычных сегодня стиральных машин, современных средств для стирки белья и перчаток. Да, были специальные стиральные барабаны, которые нужно было крутить вручную, но за раз такие приспособления могли выстирать максимум 20 единиц белья, а крутить их приходилось минимум по полчаса. После стирки белье вручную выгружалось, отжималось и развешивалось на сушку. И дальше по новому кругу с другой партией. Когда стиральный агрегат выходил из строя, стирать приходилось без него, своими руками и в простых тазиках.
«Меня не хотели брать. Я ходила-ходила в военкомат, и через год меня взяли. Говорили, что нас будут обстреливать, и мы сидим, ждем: когда же обстрел начнется? Мол, приедем и скажем, что уже обстрелянные. Приехали. А нас не к винтовкам, а к котлам приставили, к корытам. Девочки все моего возраста, до этого родители нас любили, баловали. Я была единственный ребенок в семье. А тут тягаем дрова, топим печки. Потом золу эту берем и в котлы вместо мыла, потому что мыло привезут, и тут — оно кончилось. Белье грязное, вшивое. В крови… Зимой тяжелое от крови…»
сержант Светлана Катыхина, боец полевого банно-прачечного отряда
Перед стиркой белье обязательно вымачивали в керосине, чтобы уничтожить на одежде паразитов. После этого все кипятилось и выстирывалось в хлорке и щелоке. Состав последнего отличается очень сильной щелочной средой, которая при контакте с кожей безжалостно разъедает последнюю. Нетрудно представить, какими были руки тех, кто служил в «чистом» отряде. По возможности, для дезинфекции применялись специальные камеры, где обеззараживание производилось парами формальдегида.
38-й банно-прачечный дезинфекционный поезд./ Фото: tayni.info
Комфортными для работы можно было назвать банно-прачечные, которые организовывались прямо в поездах. Тогда одновременно решался вопрос с горячей водой, жильем и освещением. Но такое было редко, ведь чаще эти отряды перемещались вместе с армией, а в местах дислокации, как правило, никаких железнодорожных путей не было. В полях воду грели на кострах, а стирка вообще производилась где придется. Порванные вещи не выбрасывали, а чинили, штопали и вновь выдавали служащим.
Непризнанный подвиг
С легким паром!/ Фото: chitalnya.ru
Поколение постарше еще не забыло о том, каким был процесс стирки до появления в каждом доме автоматической помощницы. Тогда на плиту выставлялась большая емкость с кипятком, где «варилась» грязная одежда, а дальше либо часами все стирали вручную в ванной, либо в машинках открытого типа. Особо тяжелые пятна выдраивались на специальных рифленых досках. Отжималось белье также руками, и женской силой тут не всегда можно было обойтись.
«Горячая вода» полевого прачечного отряда (ППО)./ Фото: topwar.ru
Высушенная кожа рук, ноющая спина, сырость, клубы пара — это был обычный процесс стирки для рядовой советской семьи. Но все это организовывалось в определенные дни, да и белья было не так много, чего нельзя сказать о банно-прачечных отрядах на фронте. Стирка была ежедневной изматывающей пахотой. Разъеденная кожа, стертые в кровь пальцы, заработанный хронический артрит и регулярная простуда — все это было нормальным делом для прачек при фронте.
Баня на солярке в изотерме прачечно-дезинфекционного отряда (ПДО)./ Фото: topwar.ru
Летом работа шла проще, но зимой было невыносимо трудно. К сожалению, память людей слишком коротка для того, чтобы помнить о всех подвигах времен войны. Абсурд идеи о «ином» предназначении банно-прачечных отрядов очевиден. Эти женщины так же дошли до Берлина, пожертвовали собой и своей красотой, провели несколько лет в ежедневных ручных стирках гор белья, но их подвиг забыт. На эту тему не снято ни одного фильма, а ведь их будни были сродни рабскому труду.
БОНУС
Выдача чистого белья./ Фото: irk.ru
И в продолжение темы 20 уникальных архивных фотографий времён Второй мировой войны, от которых холодеет кровь. Вот она — правда войны…
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
…Çåìëÿ ñîäðîãàåòñÿ îò âçðûâîâ, è ñóõàÿ êîðà ïàäàåò ñ áð¸âåí ïåðåêðûòèÿ íà îïåðàöèîííûé ñòîë. Òðóäíî ïîâåðèòü, íî â ýòîì àäó èä¸ò õèðóðãè÷åñêàÿ îïåðàöèÿ, èä¸ò áîðüáà çà æèçíü. Äâå «òåíè» â áåëîì âðà÷ è ñåñòðà ñêëîíèëèñü íàä áåñêðîâíûì, îáåññèëåííûì òåëîì: «Òàê, ïóëåâîå ðàíåíèå ïðàâîé êèñòè, îñêîëêè â ãîëåíè è áåäðå. Çíàþ áîëüíî . Ïîòåðïè, ïîòåðïè, ðîäíîé, âñ¸ áóäåò õîðîøî » Ýòî óæå ïÿòíàäöàòûé ðàíåíûé çà ïîñëåäíèå ñóòêè, áîëüøå ïîëîâèíû òÿæ¸ëûå. Àðòîáñòðåë çàêîí÷èëñÿ, ñêîðåå íàâåðõ ãëîòíóòü ñâåæåãî ìîðîçíîãî âîçäóõà. Ëèöî, ñëîâíî ãðèìîì, ïîêðûòî ñàæåé îò åäèíñòâåííî âîçìîæíîãî èñòî÷íèêà ñâåòà êîïòèëêè, â ãðóñòíûõ ñåðûõ ãëàçàõ îòðàæàåòñÿ îãîí¸ê îò ïàïèðîñêè âåñòîâîãî. «Êëàâäèÿ Âëàñüåâíà! Äîêòîð! Êàïèòàí Ïñàð¸âà, åù¸ îäíîãî ïðèíåñëè!» çîâ¸ò ñàíèòàðî÷êà. Âñ¸. Ïîðà ê îïåðàöèîííîìó ñòîëó
 íî÷ü ñ 22 íà 23 èþíÿ 1941 ãîäà â Êóðñêå áûëà ãðîçà. Òÿæ¸ëûå êàïëè äîæäÿ áàðàáàíèëè ïî êðûøå îáùåæèòèÿ ìåäèöèíñêîãî èíñòèòóòà, à ñòóäåí÷åñêèå ñåðäöà ãîòîâû áûëè ðàçîðâàòüñÿ â óíèñîí ñ ðàñêàòàìè ãðîìà. Íà ñòåíàõ è â øêàôàõ âèñåëè êîñòþìû è ïëàòüÿ äëÿ âûïóñêíîãî áàëà, íî â ýòó íî÷ü îíè îêàçàëèñü íèêîìó íå íóæíûìè. Ñïàòü íå ëîæèëèñü, øåïòàëèñü ïî óãëàì î âñÿêîé åðóíäå, áîÿñü äàæå ïîäóìàòü î çàâòðàøíåì äíå.
23 èþíÿ ìû äîëæíû áûëè ñäàâàòü ãîñóäàðñòâåííûé ýêçàìåí, ñ ãðóñòüþ âñïîìèíàåò Êëàâäèÿ Âëàñüåâíà Ïñàð¸âà. Íî ïîñëå òîãî êàê îáúÿâèëè î íà÷àëå âîéíû, áûëî óæå íå äî ýòîãî. Ìíîãèõ íàøèõ ðåáÿò â ïåðâûé æå äåíü âûçâàëè â âîåíêîìàò è îòïðàâèëè íà ôðîíò. Îñòàëüíûå ñòóäåíòû ýêçàìåí ñäàëè, íî íè î êàêîì âûïóñêíîì áàëå è ðå÷è íå ìîãëî èäòè, âìåñòî íåãî áûë ïðîâåä¸í ìèòèíã. Ãîâîðèëè î ñêîðîé ïîáåäå, êëÿëèñü íà âåðíîñòü Ðîäèíå, îáåùàëè çàùèùàòü å¸, íå æàëåÿ æèçíè. Òàêàÿ âîò ïîëó÷èëàñü ó íàñ êëÿòâà Ãèïïîêðàòà
Ìåñòîì ñëóæáû íîâîèñïå÷¸ííîãî âðà÷à Ïñàð¸âîé ñòàë âîåííî-ïîëåâîé ãîñïèòàëü ¹ 1926, ñôîðìèðîâàííûé â Ñòàðîì Îñêîëå â ñòåíàõ ãåîëîãîðàçâåäî÷íîãî òåõíèêóìà. Íà÷àëüíèê ãîñïèòàëÿ Âàñèëèé Ñåì¸íîâè÷ Àáåëüäÿåâ, «â ìèðó» çàâåäóþùèé òóáåðêóë¸çíûì îòäåëåíèåì Öåíòðàëüíîé ðàéîííîé áîëüíèöû, ïîïîëíåíèå ïðèíÿë ñ ðàäîñòüþ. Ìîëîäóþ äîêòîðøó çäåñü çíàëè ðîâíî ãîä íàçàä âìåñòå ñ äðóãèìè ñòóäåíòàìè èç Êóðñêà îíà ïðîõîäèëà ïðàêòèêó â Ñòàðîîñêîëüñêîé ÖÐÁ. Ãëàâíûé õèðóðã ãîñïèòàëÿ Àëåêñàíäðà Ãðèãîðüåâíà Àáåëüäÿåâà âðåìåíè íà «ðàñêà÷êó» íå äàëà, ñðàçó æå ïîñòàâèëà ê îïåðàöèîííîìó ñòîëó.
Õîðîøî ïîìíþ ñâîþ ïåðâóþ ñàìîñòîÿòåëüíóþ ðàáîòó, ðàññêàçûâàåò Êëàâäèÿ Âëàñüåâíà, ìíå äîñòàëñÿ ñîëäàòèê ñî «ñëåïûì» ðàíåíèåì â ïðåäïëå÷üå, âõîäíîå îòâåðñòèå îò ïóëè åñòü, à âûõîäíîãî íåò. Ñòðàøíîâàòî áûëî, íî ñïðàâèëàñü ÿ õîðîøî. Îïûò òîãäà ïðèîáðåòàëñÿ áûñòðî, òàê ÷òî ÷åðåç ìåñÿö ìíå óæå ïîðó÷èëè ðóêîâîäèòü îòäåëåíèåì.  ïîìîùíèêè îïðåäåëèëè ñåëüñêîãî âðà÷à ïåíñèîííîãî âîçðàñòà. Ìèëåéøèé, ñêàæó ÿ âàì, áûë ÷åëîâåê, íî âîò â õèðóðãèè íå ñìûñëèë àáñîëþòíî, òàê ÷òî ïðîêó çà îïåðàöèîííûì ñòîëîì îò íåãî áûëî íåìíîãî. È âîò åù¸ ÷òî èíòåðåñíî îáìóíäèðîâàëè íàñ òîãäà ïî ìåðå âîçìîæíîñòè, èíà÷å ãîâîðÿ, êîìó ÷òî äîñòàëîñü. Íàøè õóäåíüêèå ìåäñ¸ñòðû è âðà÷è «ùåãîëÿëè» â ðàçíîø¸ðñòíîé ôîðìå è îãðîìíûõ ñàïîãàõ 45-ãî ðàçìåðà. Âïðî÷åì, íå äî êðàñîòû òîãäà áûëî.
 îêòÿáðå 41-ãî ãîäà ãîñïèòàëü Êëàâäèè Ïñàð¸âîé áûë ïåðåáðîøåí â ãîðîä Âåðõíÿÿ Òàâäà Ñâåðäëîâñêîé îáëàñòè. Äîðîãà íà âîñòîê îêàçàëàñü äîëãîé òî è äåëî ïðîïóñêàëè âîèíñêèå ýøåëîíû, ñóòêàìè ñòîÿëè â òóïèêàõ, áûëî õîëîäíî è ãîëîäíî.
Íà îäíîì èç ïåðåãîíîâ îò «áóðæóéêè» îòâàëèëàñü òðóáà, çàãîðåëàñü òåïëóøêà ñ ìàòðàñàìè è îäåÿëàìè, ñèëüíûé ïîæàð ïðèøëîñü òóøèòü, íå îñòàíàâëèâàÿ ñîñòàâ. Âïðî÷åì, ãîðåëè ïîòîì ÷àñòî è â Ïðèáàëòèêå, è â Áåëîðóññèè, è â Ïîëüøå, à åù¸ òîíóëè âìåñòå ñ ìåäèöèíñêèì èìóùåñòâîì â ëåäÿíîé âîäå
Óðàë âñòðåòèë ñòàðîîñêîëüöåâ æãó÷èìè ïÿòèäåñÿòèãðàäóñíûìè ìîðîçàìè. Òûëîâîé æèçíè, ïóñòü äàæå è õîëîäíîé, ïîðàäîâàòüñÿ òàê è íå ïðèøëîñü. Íå óñïåëè ðàçãðóçèòü âàãîí, ïðèõîäèò íîâîå íàçíà÷åíèå Âîëõîâñêèé ôðîíò.
 ÿíâàðå 1942 ãîäà ìû óæå îïåðèðîâàëè ðàíåíûõ â Âîëîãäå. Ýòî áûëî ñòðàøíîå âðåìÿ.  íàø ãîñïèòàëü ïîñòóïàëè çàùèòíèêè áëîêàäíîãî Ëåíèíãðàäà, ðàññêàçûâàåò áûâøèé âîåíâðà÷ Ïñàð¸âà. Ýòî áûëè æèâûå ñêåëåòû ñ ãëóáîêî çàïàâøèìè ãëàçàìè, ñ âçãëÿäîì, ìîëÿùèì î ïîìîùè. Ñîòíÿìè èõ ïåðåïðàâëÿëè ÷åðåç Ëàäîæñêîå îçåðî è íàïðàâëÿëè ê íàì. Ñïàëè ìû òîãäà ïî 2-3 ÷àñà â ñóòêè. Îòäûõîì íàçâàòü ýòî áûëî òðóäíî, òàê êàê ëåæàëè ìû âïîâàëêó ïî íåñêîëüêî ÷åëîâåê íà îäíîé êðîâàòè, íå ðàçäåâàÿñü. À ïîòîì ñíîâà â ãîñïèòàëü ðàáîòàòü äî èçíåìîæåíèÿ. Áûâàëî, âðà÷è ïàäàëè îò óñòàëîñòè ïðÿìî ó îïåðàöèîííîãî ñòîëà. Ýòîò êîøìàð ïðîäîëæàëñÿ äîëãèõ øåñòü ìåñÿöåâ.
Ìåðíî ñòó÷àò êîë¸ñà, â âàãîíå äûìíî, íî çàòî íå õîëîäíî. Âîåííî-ïîëåâîé ãîñïèòàëü ¹ 1926 êîëåñèò äîðîãàìè âîéíû: Âîëõîâñêèé ôðîíò, 3-é Ïðèáàëòèéñêèé, Ëåíèíãðàäñêèé, 2 é Áåëîðóññêèé Âðåìÿ â ïóòè ðåäêàÿ âîçìîæíîñòü âûñïàòüñÿ. Âïðî÷åì, ñïÿò çäåñü íå âñå.  òóñêëîì ñâåòå êåðîñèíêè íàä ëèñòêîì áóìàãè ñêëîíèëàñü ðóñàÿ äåâè÷üÿ ãîëîâà. Íà ïëå÷àõ îôèöåðñêèå ïîãîíû, à ïîñìîòðèøü â ëèöî óäèâèøüñÿ: ëåò äâàäöàòü ñ «õâîñòèêîì». Îíà ïèøåò äîìîé, à ýòî, íåñîìíåííî, ãîðàçäî âàæíåå ñíà
ß, íàâåðíîå, ðîæäåíà áûëà òàêîé ñèëüíîé è âûíîñëèâîé, óëûáàåòñÿ Êëàâäèÿ Âëàñüåâíà. Íàøà ìàìà ðîäèëà âîñüìåðûõ äåòåé, íî ëèøü òðîå èç íàñ âûæèëè ÿ, áðàò è ñåñòðà. Ñ ðàííåãî äåòñòâà ïðèõîäèëîñü ðàáîòàòü â ïîëå, ïàñòè ñêîòèíó, õîäèòü â øêîëó çà ñåìü êèëîìåòðîâ. Æèëè ìû â äåðåâíå Øåâÿêîâî Êóðñêîé ãóáåðíèè, â âåòõîé áðåâåí÷àòîé èçáå, êðûøà êîòîðîé ïîñòîÿííî ïðîòåêàëà.  êîíöå äâàäöàòûõ ãîäîâ íàøó ñåìüþ îáúÿâèëè êóëàöêîé ëèøü çà òî, ÷òî èìåëè ìû êîðîâó è ïÿòü ñîòîê çåìëè. ×óäîì èçáåæàâ Ñîëîâêîâ, îòåö âûíóæäåí áûë ïåðååõàòü â Äîíåöêóþ îáëàñòü, à, óñòðîèâøèñü, «ïåðåòÿíóë» è íàñ.
 ãîðîäêå Âåðõíåì Ëèñè÷àíñêîãî ðàéîíà ÿ îêîí÷èëà ñåìèëåòêó è â ÷åòûðíàäöàòü ëåò óæå ðàáîòàëà ïî÷òàëüîíîì. Äí¸ì òàñêàëà îãðîìíûå ñóìêè ñ ãàçåòàìè è ïèñüìàìè, à âå÷åðîì ó÷èëàñü íà ðàáôàêå. Ïî÷åìó ÿ âäðóã ðåøèëà ñòàòü âðà÷îì? Ïàïà ìîé î÷åíü áîëåë òîãäà, ñêàçûâàëèñü áîëÿ÷êè, ïîëó÷åííûå èì íà ôðîíòàõ ïåðâîé ìèðîâîé âîéíû, à ó ìàìû áûë ðåâìàòèçì è ïîðîê ñåðäöà. Ìíå êàçàëîñü, ÷òî, ïîëó÷èâ ìåäèöèíñêîå îáðàçîâàíèå, ÿ ñìîãó ïîìî÷ü áëèçêèì ëþäÿì.
 1936 ãîäó Êëàâäèÿ Ïñàð¸âà óñïåøíî ñäàëà ýêçàìåíû è ïîñòóïèëà â 1-é Ìîñêîâñêèé ìåäèöèíñêèé èíñòèòóò, îäíàêî óæå ÷åðåç ìåñÿö èç-çà äåíåæíûõ ïðîáëåì áûëà âûíóæäåíà ïåðåâåñòèñü â Êóðñê. Ñòèïåíäèþ ïî òåì âðåìåíàì ñòóäåíòû ïîëó÷àëè ñêóäíóþ âñåãî òðèäöàòü ðóáëåé, òàê ÷òî ïî íî÷àì ãåðîèíå íàøåãî ðàññêàçà ïðèõîäèëîñü äåæóðèòü â îäíîé èç ãîðîäñêèõ áîëüíèö. Òàê è ïðèâûêëà îíà ìíîãî ðàáîòàòü è ìàëî îòäûõàòü.
Çà ãîäû âîéíû ÷åðåç íàø ãîñïèòàëü ïðîøëè áîëåå òðèäöàòè òûñÿ÷ ðàíåíûõ áîéöîâ è êîìàíäèðîâ, è ïî÷òè âñå îíè áûëè âîçâðàùåíû â ñòðîé, ðàññêàçûâàåò Êëàâäèÿ Âëàñüåâíà Ñâîþ ïåðâóþ áîåâóþ íàãðàäó îðäåí Êðàñíîé Çâåçäû ÿ ïîëó÷èëà â 1944 ãîäó, êîãäà çà ìîèìè ïëå÷àìè áûëî áîëåå òûñÿ÷è ñëîæíåéøèõ õèðóðãè÷åñêèõ îïåðàöèé. ß óæ íå ãîâîðþ îá îáðàáîòêå ðàí è ïåðåâÿçêàõ. Ê òîìó æå, ëå÷èòü ïðèõîäèëîñü íå òîëüêî òåëà, íî è èçðàíåííûå âîéíîé äóøè. Ïîìíþ, êàê óñïîêàèâàëà îäíîãî ìîëîäåíüêîãî ñîëäàòèêà-êàçàõà, ó êîòîðîãî íå áûëî îáåèõ íîã. Îí ïðîñòî æèòü íå õîòåë, îòêàçûâàëñÿ îò ïèùè, ïåðåâÿçîê. ß åìó: «Ñäåëàþò òåáå õîðîøèå ïðîòåçû, ïîéä¸øü ó÷èòüñÿ â èíñòèòóò, áóäåøü åù¸ è íà òàíöû õîäèòü», à îí îòâåðí¸òñÿ ëèöîì ê ñòåíå è ìîë÷èò. Íè÷åãî, îæèë ñêîðî ß âåäü ñåðäîáîëüíàÿ î÷åíü, ìíå òàê òÿæåëî áûëî ñìîòðåòü íà èõ ñòðàäàíèÿ, õîòåëîñü ïîìî÷ü èçî âñåõ ñèë.
« æåëàþ Âàì ñ÷àñòüÿ, çäîðîâüÿ. Âñåãî áîëüøå î òîì, ÷òîáû ñ äàëüíåé Ïîëüøè âåðíóòüñÿ äîìîé.  äåíü 8 ìàðòà óâàæàåìîé äîêòîðó Êëàâäèè. Äâîðàêîâñêèé Ï. Í.» (îðôîãðàôèÿ ñîõðàíåíà) òàêèå ò¸ïëûå ïîñëàíèÿ ïîëó÷àëà îò ñâîèõ áûâøèõ ïàöèåíòîâ êàïèòàí ìåäèöèíñêîé ñëóæáû Ïñàð¸âà. Äåíü Ïîáåäû îíà âñòðåòèëà íà Âèñëå â ïîëüñêîì ãîðîäå Òîðóíü.
Íà êðûëüöî øêîëû, â êîòîðîé ðàñïîëàãàëñÿ íàø ãîñïèòàëü, âûñêî÷èë òåëåôîíèñò è êðè÷èò ðàäîñòíî: «Òîâàðèùè, ïîáåäà! Ïîáåäà!» Ìû òàê äîëãî æäàëè ýòîãî, à âñ¸ ðàâíî èçâåñòèå îêàçàëîñü íåîæèäàííûì. Âñå êèíóëèñü äðóã äðóãà îáíèìàòü, òàêàÿ ïàëüáà ïîäíÿëàñü! Äî ñàìîãî îêòÿáðÿ ìû íàõîäèëèñü â Ïîëüøå, îäíàêî ðàáîòû áûëî óæå íå î÷åíü ìíîãî, ïîýòîìó ïîÿâèëèñü è âûõîäíûå äíè. È âîò ÷òî óäèâèòåëüíî âñå, êàê ïî êîìàíäå, íà÷àëè áîëåòü. Óñòàëîñòü, íàêîïëåííàÿ çà ÷åòûðå ãîäà âîéíû, áîëüøå íå õîòåëà æäàòü è âûïëåñíóëàñü íà íàñ íàñòîÿùèì «äåâÿòûì âàëîì».
Ó ìåíÿ è åù¸ îäíîãî âðà÷à îáíàðóæèëè ïåðâûå ïðèçíàêè òóáåðêóë¸çà. Íà÷àëüíèê ãîñïèòàëÿ Âàñèëèé Ñåì¸íîâè÷ Àáåëüäÿåâ äðóæèë òîãäà ñ îäíèì ïîëüñêèì ôåðìåðîì, è òîò ñ ðàäîñòüþ ñîãëàñèëñÿ çàáðàòü íàñ ê ñåáå. Äîì åãî ðàñïîëàãàëñÿ â ïðèãîðîäå Òîðóíè, â âåêîâîì ñîñíîâîì áîðó. Ïî÷òè ìåñÿö ìû âàëÿëèñü íà òðàâêå, äûøàëè õâîåé, ïèëè ïàðíîå ìîëîêî è ÷èòàëè «Âîéíó è ìèð».  ñòðîé ÿ âåðíóëàñü îêðåïøåé è ñ òåõ ïîð î òóáåðêóë¸çå äàæå íå âñïîìèíàëà
Æèçíü ïîñòåïåííî íàëàæèâàëàñü, êàòèëàñü ïî ìèðíûì ðåëüñàì. Íå áûëî áîëüøå íî÷íûõ áîìá¸æåê è àðòîáñòðåëîâ, â ïàëàòàõ íå ëåæàëè âïîâàëêó è íå ñòîíàëè ðàíåíûå. Ëåòîì 1945 ãîäà Êëàâäèÿ Âëàñüåâíà ïîáûâàëà â Áåðëèíå è îñòàâèëà ñâîé àâòîãðàô íà ñòåíàõ Ðåéõñòàãà. Ãîâîðèò, ãóëÿëè ïî óëèöàì ãåðìàíñêîé ñòîëèöû, ÷óâñòâóÿ ñåáÿ íàñòîÿùèìè ïîáåäèòåëÿìè. Íàïðèìåð, êîãäà ñîâåòñêèå âîåííûå âõîäèëè â âàãîí òðàìâàÿ èëè â ÷óäíîé äâóõýòàæíûé àâòîáóñ, òî, íåçàâèñèìî îò íàëè÷èÿ ñâîáîäíûõ ìåñò, íåìöû âñòàâàëè, à ñàäèëèñü ëèøü ïîñëå òîãî, êàê óñòðîÿòñÿ íàøè.
Ê èñõîäó îñåíè âîåííûé ãîñïèòàëü ¹ 1926 ïåðåâåëè â Ñòàðûé Îñêîë è âñêîðå ðàñôîðìèðîâàëè, áîëüøèíñòâî âðà÷åé âåðíóëèñü íà ñâîè «äîâîåííûå» ðàáî÷èå ìåñòà. Êëàâäèÿ Ïñàð¸âà åù¸ íåñêîëüêî ìåñÿöåâ íàõîäèëàñü â ðåçåðâå, íî ïîñëå ïîáåäû íàä Êâàíòóíñêîé àðìèåé è åé ïðåäëîæèëè äåìîáèëèçîâàòüñÿ. Ê òîìó âðåìåíè ðîäèòåëè å¸ óæå óìåðëè, à áðàòà è ñåñòðó åù¸ ïðåäñòîÿëî ðàçûñêàòü. Âîò òàê è îêàçàëàñü áûâøèé âîåíâðà÷ ñíîâà â Ñòàðîì Îñêîëå.
 ìîåé òðóäîâîé êíèæêå âñåãî îäíà ïîñëåâîåííàÿ çàïèñü î ïðè¸ìå íà ðàáîòó: «Öåíòðàëüíàÿ ðàéîííàÿ áîëüíèöà», óäèâèëà íàñ Êëàâäèÿ Âëàñüåâíà. Ïðàâäà, õèðóðãîì ðàáîòàòü ìíå áîëüøå íå äîâåëîñü âñå ìåñòà îêàçàëèñü çàíÿòû. Ïðåäëîæèëè ñòàòü ðåíòãåíîëîãîì, ðàçäóìûâàëà ÿ íåäîëãî è ïîñëå ÷åòûð¸õìåñÿ÷íûõ êóðñîâ âîçãëàâèëà ðåíòãåíîëîãè÷åñêóþ ñëóæáó ÖÐÁ. Ìû îáñëóæèâàëè íå òîëüêî íàø ðàéîí, íî è ïîëîâèíó íàñåë¸ííûõ ïóíêòîâ Êóðñêîé îáëàñòè. Áûâàëî, çà äåíü ïðîïóñêàëè áîëåå ñîòíè äîïðèçûâíèêîâ. Ìíîãèå ìîè êîëëåãè èç òåõ, êòî íå áûë íà ôðîíòå, èíîãäà ãîâîðèëè: «Îé, ÿ óæå ïåðåðàáîòàëà öåëûõ ïÿòíàäöàòü ìèíóò!» À ìíå áûëî ïðîñòî ñìåøíî, âåäü ÿ ïðèâûêëà ðàáîòàòü è äåíü, è íî÷ü.
Äâàäöàòü ëåò òðóäèëàñü Êëàâäèÿ Âëàñüåâíà Ïñàð¸âà âðà÷îì-ðåíòãåíîëîãîì, åù¸ òðè äåñÿòèëåòèÿ ïîñâÿòèëà ôèçèîòåðàïåâòè÷åñêîìó îòäåëåíèþ, ïðåïîäàâàëà â ìåäèöèíñêîì ó÷èëèùå, ó÷àñòâîâàëà â ðàáîòå íàðîäíîãî êîíòðîëÿ, â îáùåì, íè ìèíóòû ïîêîÿ. Íå ìîãëà, äà è íå õîòåëà æèòü ïî-äðóãîìó ýòà õðóïêàÿ, íî î÷åíü ñèëüíàÿ æåíùèíà, òûñÿ÷ó ðàç ïîáåäèâøàÿ ñìåðòü.
Êëàâäèÿ Âëàñüåâíà Ïñàð¸âà óøëà èç æèçíè 24 ìàÿ 2009 ãîäà.
© Àëåêñàíäð Áîãäàíîâè÷
Фронтовой «мыльный пузырь» — именно так в шутку называли на фронте отряды банно-прачечного батальона. Вспоминаем о незаслуженно забытом подвиге прачек в годы Великой Отечественной войны.
Хронический артрит, руки стёртые до кровавых мозолей, разъеденная щелоком кожа, грыжи от напряжения и тяжести ворочаемого белья — это всё они, бойцы невидимого фронта, девчата из банно-прачечного батальона. Их подвиг не столь заметен, как подвиги солдат на передовой, но без них невозможно представить ни один фронт Великой Отечественной.
В целях предотвращения эпидемии
в начале 1942 года Госкомитет обороны
издал постановление «О мероприятиях
по предупреждению эпидемических
заболеваний в стране и Красной Армии».
Были сформированы две сотни банно-прачечных
отрядов, преимущественно состоявших
из вольно-наёмных женщин.
Фото: 01.06.1943 Женщины стирают армейскую форму и белье. Василий Савранский/РИА Новости.
В трилогии Симонова «Живые и
мёртвые» есть глава, посвящённая
банно-прачечному батальону, её невозможно
читать без слёз. Писатель, сам прошедший
всю войну, восхваляет труд этих девушек
и женщин, бок о бок с бойцами Красной
армии дошедших до Берлина. От постоянного
контакта с мыльной водой на руках прачек
слазили ногти и кожа, но они не позволяли
себе раскисать. Отсутствие мыла женщины,
используя опыт предков, компенсировали
золой, но работу не прекращали, возвращая
бойцам на фронт не только чистые и
продезинфицированные, но и зашитые,
подлатанные вещи.
Люди старшего поколения хорошо
помнят, как стирали, когда не было
незаменимых помощниц современных женщин
— стиральных машин. В каждой советской
семье была стиральная доска, этакая
ребристая поверхность, о которую надо
было тереть намыленную грязную вещь,
чтобы она очистилась. В больших чанах
бельё вываривали на печках и плитах,
чтобы добиться его белоснежности. Если
вы не знаете как это было, спросите у
мам и бабушек, они обязательно вам
расскажут, насколько это было нелегко
— перестирать всё бельё руками.
Чистое белье на фронте.
А теперь представьте масштабы
другие, не семейные. На одну прачку в
день приходилось до 80 комплектов
солдатского белья. Обливаясь слезами
женщины отмачивали засохшую кровь,
стирали в нескольких водах бельё,
маскировочные халаты и телогрейки
бойцов. Да, кроме тяжёлого физического
труда, очень тяжело было им морально:
насквозь пропитанные кровью или
изрешечённые осколками вещи красноречивей
всяких слов рассказывали женщинам
каково на поле боя нашим солдатам. Не
разгибая спин и, казалось, не зная
усталости, они стирали, кипятили,
прожаривали, используя щёлок и дуст,
специальное мыло «К», которым обрабатывали
бельё от вшей. В условиях окопной жизни,
вши к солдатам привязывались моментально
и обычный педикулёз — это полбеды,
страшна была бельевая вошь, являющаяся
переносчиком тифа и дизентерии. Нередко
в госпиталях не хватало перевязочных
материалов и использованные бинты
стирали, дезинфицировали и вновь
возвращали медикам.
Шутливо называли бойцы
банно-прачечные отряды «мыльными
пузырями», но эти женщины вынесли на
своих плечах немало тягот и ужасов
войны. Это их стараниями удалось
предотвратить эпидемию тифа, это
благодаря их труду в 1945 году педикулёз
на фронте стал редкостью.
В конце войны многие девчата
банно-прачечных батальонов заслуженно
удостоены орденов и медалей за заслуги
перед Отечеством. Низкий вам поклон,
милые женщины, не жалевшие себя, свою
красоту и молодость положившие на алтарь
Великой Победы!
ВСТАВКА
1
«Девушки,
девушки из банно-прачечного! Это ваш-то
отряд, как вы сами с усмешкой рассказываете,
зовут на фронте «мыльный пузырь»?
Это про вас-то плетут всякие были и
небылицы отвыкшие на фронте от женского
тела, изголодавшиеся мужики? И кто его
знает, сколько в этом правды и сколько
неправды, наверное, не без того и не без
этого. Но все равно, главная правда про
вас та, что не было и не могло быть на
целом свете … лучше людей, чем вы, и не
было рук добрей и небрезгливей, чем
ваши, и не было стараний святей и чище,
чем ваши, — помочь человеку снова
сделаться человеком! И ни одна из вас
не дрогнула, не растерялась, не ушла, не
закатилась в обморок… Ни одна! «
Константин
Симонов, трилогия «Живые и мёртвые».
Воспоминания
Светлана Васильевна Катыхина, боец полевого банно-прачечного отряда:
«Приехали. А нас не к винтовкам, а к котлам приставили, к корытам. Девочкивсе моего возраста, до этого родители нас любили, баловали. Я была единственный ребенок в семье. А тут тягаем дрова, топим печки. Потом золу эту берем и в котлы вместо мыла, потому что мыло привезут, и тут — оно кончилось. Белье грязное, вшивое. В крови… Зимой тяжелое от крови…»
Мария
Степановна Детко, рядовая, прачка:
«Стирала…
Через всю войну с корытом прошла. Стирали
вручную. Телогрейки, гимнастерки… Белье
привезут, оно заношенное, завшивленное.
Халаты белые, ну эти, маскировочные, они
насквозь в крови, не белые, а красные.
Черные от старой крови. В первой воде
стирать нельзя — она красная или черная…
Гимнастерка без рукава, и дырка на всю
грудь, штаны без штанины. Слезами
отмываешь и слезами полощешь.
И
горы, горы этих гимнастерок… Ватников…
Как вспомню, руки и теперь болят. Зимой
ватники тяжелые, кровь на них замерзшая.
Я часто их и теперь во сне вижу… Лежит
черная гора…»
Анна
Захаровна Горлач, рядовая, прачка:
«Книжек
я мало читала… И рассказывать красиво
я не умею… Мы одевали солдат, обстирывали,
обглаживали – вот какое наше геройство.
На лошадях ехали, мало где поездом,
лошади измученные, можно сказать, пешком
до самого Берлина дошли. И если так
вспомнить, то все, что надо, делали:
раненых помогали таскать, на Днепре
снаряды подносили, потому что нельзя
было подвезти, на руках доставляли за
несколько километров. Землянки копали,
мосты мостили…
Попали в окружение,
бежала, стреляла, как все. Убила или не
убила, не скажу. Бежала и стреляла, как
все…»
Валентина Кузьминична Братчикова-Борщевская, лейтенант, замполит полевого прачечного отряда:
«Работали очень тяжело. Никаких стиральных машин и в помине не было. Ручками… Все женскими ручками… Вот мы приходим, дают нам одну какую-нибудь хату или землянку. Мы стираем там белье, прежде чем сушить, пропитываем его специальным мылом «К», для того чтобы не было вшей. Был дуст, но дуст не помогал, пользовались мылом «К», очень вонючее, запах ужасный. Там, в этом помещении, где стираем, мы и сушим это белье, и тут же мы спим. Давали нам двадцать-двадцать пять граммов мыла – на одного солдата постирать белье. А оно черное, как земля. И у многих девушек от стирки, от тяжестей, от напряжения были грыжи, экземы рук от мыла «К», слазили ногти, думали, что никогда уже не смогут они расти. Но все равно день-два отдохнут – и нужно было опять стирать».
Татьяна Зернаева.