Дура ж праздник стирает

Нашли ошибку? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl+Enter.

Часть 48.

фото: фотобанк

Растрепанная низенькая женщина высадила у Фаиного дома молодых и села обратно в машину.

-В магазин мы съездим! — пояснила она Фае. — Через полчасика воротимся.

Жигуль уехал.

Фая поглядела на жениха, потом на дочь.

Жених ей понравился.

Молодой, красивенький, голос приятный. Глаза у него большие, голубые, носик остренький, одет хорошо: аккуратно и прилично. Пинжак на нем хороший, в клетку, ботинки блестящие. Не в кроссовках и трениках приехал, как сейчас у молодых принято.

Просканировала она его взглядом бегло и на Юлин огромный живот взгляд перевела.

-Я сейчас приду. Корова у меня там кажись, телится, — тихонечко извинилась она перед гостями.

И убежала.

За огороды быстрым шагом унеслась, а там — лесок.

Вот в лесу-то попетляла между деревьями, а как поняла что далеко ушла, так приникнув к дереву и зарыдала во весь голос:

-О-о-о-о-оййййй!

-Что же делается?! Я же ее учи-и-и-и-иться отправила? — всплеснула она руками. — Так почему ж дуре не учится там, а? Ведь все ей дала? Одёжу купила, денег в карман сунула, в общежитие поселила! Я ж ее не за женихом в город-то отправляла? Мало мне Олеськи было, так и вторая така ж?

Но на вопросы ее слезные не было ответов.

Женщина проплакалась всласть, посидела на сырой земле, обняв кедр, да и побрела обратно к огородам и к дому, размазывая слезы по лицу.

В огороде она холодной водой из бочки лицо умыла. И в дом обратно, к гостям вошла. Улыбку из себя выдавила.

-Все так неожиданно. Свалились как снег на голову. Юлечка, ты могла хоть предупредить о приезде! — пожурила она красную от стыда дочь, помахав ей пальчиком.

-Лет то тебе сколько? — обратилась она к «мальчику»-зятю, сев рядом с ним.

-21, — ответил тот.

-А как говоришь тебя зовут? Не запомню никак? — улыбнулась Фая, вздрогнув от его ответа. — Витя? А занимаешься-то ты чем? С Юлей наверное учишься?

-Нет, — невозмутимо ответил тот. — Не учусь. И не работаю пока.

-А как же жить собираешься? — удивилась Фая, пристально глядя на зятя нежданного.

-А я хорошо живу. У меня все есть, — скромно ответил ей Витя.

Фая удивилась очень.

-Как это? Все есть? Так разве бывает.

-Да вот, у меня и фотки есть, — вынул из кармана смартфон жених-Витя.

-Джакузи у меня тут есть, в квартире. Это я. В сауне. Вот я в гостиной сижу. Вот — в машине. Машина? Моя конечно.

Вылупив от удивления глаза, сзади к Фае и Вите подбежала и невестка-Люба. У молодухи челюсть отпала после того, как она поглядела тоже в экран Витиного телефона.

Пока Фая с Витей разговаривали и знакомились, Кирьян с Лексеем начали разворачивать в зале раскладывающийся стол-книжку.

А невестка-Люба и принялась крыть тот стол нарядной скатертью.

Витя задержал на Любе свой взгляд, а та, заметив, вспыхнула маковым цветом.

Поглядела на невестку и Фая.

Про Любку

Любка платье надела. С декольте.

(Наверное домой успела сбегать, пока Фая по лесу бегала?)

Волосы красиво распустила. Груди свои вывесила напоказ. Они у нее молочно-белые, пышные, с родинкой.

Не поскупилась на Любку природа-то.

Лицом невестка бела. Губы пухлые, что признак: создана Любаха для любви. Для продолжения рода она создана.

А не для работы в поле (как Файка с Олеськой, да с Юлькой).

Любка — женщина не худая, в теле малость, но все в фигуре ее как-то пропорционально распределилось: в бедрах, в груди и икрах широко, там жирок как надо болтается, а талия между тем все-равно имеется.

Талия жиром, как у Олеськи не заплыла.

Еще бы гимнастикой Люба какой занималась, чтобы небольшая рыхлость в теле ушла, так вообще бы замечательно смотрелась бы.

Кирьян подсел поближе к Витьке, чтоб познакомиться скорее, с новым членом семьи. Как же он рад был что сестренка-Юля себе жениха привезла!

Это значит, что будет с кем поболтать-побалагурить, да в картишки перекинуться, а то и выпить вечерком. А то вокруг одни бабы, о своем, о мужском и поговорить не с кем.

-Чего ты Любка вырядилась? — хохотнул в шутку Кирьян, поглазев на жену, которая вдруг и походку враз сменила, и глаза стала томно опускать, да своими прелестями вдруг стала рядом ходить да трясти.

Ходит и ходит, как заведенная вокруг них с Витькой!

Знакомиться мешает, глаза мозолит!

-Чего говорю вырядилась, будто к тебе жених приехал! — выкрикнул снова он и хохотнул.

-Я помогаю, — обиделась та. — Маме вот помогаю. На стол накрывать!

Очень обидно стало Любе.

Тут гости приехали, а Кирьян ее дурой пытается какой-то глупой и несуразной выставить.

Муж, называется.

Перед гостем позорит!

Витя метнул молниеносный взгляд на Любкину грудь, пока все взгляды в доме были прикованы к хохочущему Кирьяну.

И упёрся взглядом в стол.

Так и сидел, стреляя глазами в Любкину сторону.

-Жена моя, — похвастал перед Витькой гордо Кирьян.

-Иди сюда! — властно прижал он лицо жены к своей подмышке.

Люба обиженно вырвалась от мужа и убежала в кухню.

Очень она разобиделась на дурака своего.

Ходит, позорит ее. Мог бы одеться и в порядок себя привести. А то руки у Кирьяна грязные, волосы — в пыли. Он как из подпола вылез, так ни разу даже руки и не помыл.

Как перед людьми то за него стыдно!

То ли дело этот приличный молодой человек!

Люба как его увидела, так сразу и поняла: непростой к ним в гости приехал человек!

Люба приготовила специально для гостя чай. Юля-то дурында и не сообразила, сидит, пузатая, о женихе даже не заботится! А он же с дороги, он чай пить наверное хочет!

В приготовление чая Люба вложила все свои мысли, чувства и эмоции.

Потому чай ее наверное получился чрезвычайно чувственным! Она налила чай в самую красивую чашку и поставив на поднос, направилась в залу, к гостю.

Но тут в дверях возник муж-Кирьян.

Хохотнул.

-О, Любка, чай? Дай-ка хлебнуть, кись?

Он протянул было руку к ее подносу, но Люба швырнула мужа в сторону, грубо толкнув своей свободной рукой.

-Отойди, образина, — тихо, но грозно прошептала она.

Потом выпрямилась, приосанилась и гордо поплыла дальше.

Ресницами она прикрыла глаза.

Губы призывно выпятила.

Грудью как надо повела.

И грациозной поступью явилась поближе к Вите.

-А хотите чаю? — выдохнула она, наклонившись так, что ткань ее лифа чуть не треснула, явив Виктору невиданное зрелище.

И как это бесцветная и скромная Юлька с ним познакомиться как-то и даже забеременеть успела?

Он же, сразу видно, породистый!

Породистый, еще не мужчина, но очень скоро им станет. Молодой шибко. Но как оперится, лет через десять-то такой из него «Зак Эфрон» выйдет!

Но он и сейчас такой сладенький.

Люба никогда особо к мужчинам страстью не пылала. Это они к ней липли, потому как она красивой уродилась, а она неправильно своей внешностью распорядилась и выбирала первых-попавшихся. Глупая.

Но этот Юлин Витя всколыхнул в ней вдруг что-то.

Что-то глубоко женское. И личное.

Продолжение

Начало рассказа — тут