Я стираю белье госпожи

-Ласкай меня…
Я стал целовать её шею, грудь.
Татьяна Александровна постепенно опускала меня всё ниже между собой и стеной, держа за волосы, матерясь и направляя мой язык.
Я сосал соски, целовал и лизал живот, и оказался на коленях, лицом уткнувшись в трусы, под которыми выделялась выпуклая вагина.
Я стал ласкать её через трусы, лизать ляжки около трусов.
-Трусики с меня сними.
Я стал зубами стягивать трусики, темный куст волос упёрся мне в лицо. Я прижался к нему лицом.

Татьяна Александровна стала бить по лицу
— Совсем снимай, и ласкать меня не забывай.
Я стал дальше стягивать трусики вниз, целуя бёдра начальницы, колени, опустился вниз, уткнулся лицом в ступни, стал целовать их.
-Нежнее, блядина!- Татьяна Александровна ткнула ногой в лицо.
Я стал вылизывать ступни, обсасывая каждый палец.
-Теперь ты мне нравишься…- Татьяна Александровна взяла меня за волосы, подняла и прижал лицом к промежности, широко расставив ноги.
-Работай…
Я начал лизать ей вагину.
-Будешь, сука, моей покорной шлюхой?!
— Да.
-Будешь все мои приказы выполнять?
— Буду…
— Ляг на спину чмо.
— Да госпожа.
Татьяна Александровна села на корточки задом к лицу ,отвисшие половые губы коснулись моего рта.
Мой язык заскользил по ним. Татьяна Александровна села плотнее, вагина полностью оказались во рту.
Она раздвинула ягодицы
— Лизать! язык в жопу!
Язык вылизая анус, погрузился в него.
— Взасос целуй!
Я принялся целовать анус, глубоко засовывать язык, лизать, посасывать.
Она повернулась, и вагина опустилась на лицо. Она легла сверху, стала тереться пиздой о лицо. Я лизал её, хватал губами.
-Хорошо, сука. Вижу, ты стала послушной.- Татьяна Александровна перевернула меня на живот.
— Встань.

Татьяна Александровна толкнула меня в спину- Пошла вперёд, сука.
Она отвела меня в туалет и посадила на пол, спиной к унитазу. Начальница села на меня. Её огромная, целлюлитная жопа прижалась к моему лицу.
Она раздвинула ягодицы и я не дожидаясь команды стал лизать анус.
— Стони, чмо, тебе же нравится.
Я стал постанывать.
Через несколько минут она развернулась, стала тереться вагиной мне по лицу, и мне в лицо прыснула струя мочи. Она стала мочится мни на лицо, грудь, шею.
— Рот, сука, окрой.
Я послушно открыл рот и моча стала наполнять его.
Она ссала мне в рот.
Закончив, она села на унитаз, поставила меня перед собой на колени
-Лижи, блядина сраная!
Я стал лизать мокрую волосатую щель.
Вдруг мой рот стал наполняться липкой жидкостью. Я глотал её и продолжал лизать.
— Всё, блядина, хватит. Помоешь свое еблище и голая придёшь на кухню.
Татьяна Александровна встала и ушла.

Ольга

Я вошёл в комнату.
Подруга Татьяны Александровны, Ольга, сидела на краю кровати и смотрела порнуху.
На ней был домашний халатик , одетый видимо на голое тело, и носки.
Она окинула меня взглядом.
— Значит, я могу делать с тобой всё, что захочу?
Я кивнул.
Она раздвинула ноги, откинув полы халата, и я увидел её бежевые трусики, мокрые между ног.
-Видишь? Я уже вся мокрая, так мне хочется над тобой поизмываться.
Она щёлкнула пультом, и телевизор погас.
— Свет погаси, как тебя там? А хотя не важно, буду тебя чмошной сукой звать. Люблю когда темно.
Комната погрузилась во мрак. Только свет уличных фонарей проникал в окно.
— Раздевайся и подойди.
Я снял одежду и голый встал напротив неё.
-Что, сучка, готова меня ублажать?! Будешь плохо стараться — выпорю. Она притянула меня к себе и впилась мне в губы. Минут пять она сосала и покусывала мои губы, я целовал её лицо шею, направляемый её рукой, держащей меня за волосы, она плевала себе на соски и заставляла слизывать, снова впивалась в губы, засовывала пальцы мне в рот.
Она подняла руку и прижала меня лицом к подмышке
— Лижи!
Я вылизал ей обе подмышки, и она ткнула меня лицом себе между ног
— Вылизывай!- откинулась на кровать, подняла ноги и поставила их на край. Я лизал промежность, влажные трусы, бёдра, скользил языком до колен и обратно.
— Ступни целуй! — Я продолжая лизать её ноги, спустился к ступням, стал целовать и лизать её пальцы.
-Возьми в рот и соси, как конфету! Обсоси каждый пальчик!
Я лизал ступни, сосал их, она в это время опустила руку себе в трусы и мастурбировала, тихо постанывая.
Вдруг она встала, влепила мне пощёчину
Затем она села мне на лицо. Я стал вылизывать её, сосать клитор, засовывать язык во влагалище. Затем она встала раком на край кровати
-Вылижи мне всю жопу и трахни меня туда своим язычком!
Минут десять я лизал ей очко, засовывал язык, а она мастурбировала рукой, затем легла на спину, раздвинула ноги и дала мне резиновый член
— Трахай меня, сука, и лизать не забывай. Я вставил ей член, стал трахать им, лизать клитор, промежность. Она стонала, иногда ложилась на бок и раздвигала ягодицы. Мой язык проникал ей в попу, снова лизал анус, потом опять клитор. Вдруг она стала дёргаться, стоны перешли в крик, и она бурно кончила. Минуту она лежала молча, зажав мою голову ляжками.
— Вытащи член, вылижи его и меня.
Я подчинился.
Затем она отвела меня в туалет и проделала то же самое, что и начальница. Они обе глумились надо мной. Постоянно обзывали матными словами, плевали мне в рот и повторяли, что место такого чмо, как я только у них между ног. И что я должен постоянно подмывать их обеих языком после того, как они поссут.
Потом они пошли пить кофе. А мне было приказано сидеть под столом и отлизывать им по очереди. Каждая из них кончила по несколько раз.

Юстас

Диковинное гостеприимство

Вальяжно откинувшись на спинку кресла и помешивая ложечкой кофе, госпожа Кристина сердито поучала стоящего перед ней на коленях голого раба:
— Неужели так сложно уяснить, что любая инициатива раба наказуема? Без команды ты имеешь право только на три вещи: ежедневно стирать моё бельё, убираться в квартире, снимать с меня верхнюю одежду в прихожей. Всё остальное – строго по моему приказу! Сколько же надо тебя пороть, чтобы ты, наконец, это запомнил? Клеймо тебе на жопу поставить, что ли? Если я распорядилась примерить мне сапоги, это не значит, что их надо лизать! Мне не нравится такая услужливость! Я не люблю, когда кто-то пытается предугадать мои желания, а значит, вторгается в мою личную жизнь. Это terra incognito! Сдаётся мне, что излечить твою бестолковость можно только инквизиторскими методами. Я буду драть тебя до кровавых рубцов, а если и это не поможет – просто-напросто выгоню вон!
— Госпожа, я Вас очень люблю.
— Я в этом не сомневаюсь, но ты любишь меня по-своему, а надо – чтобы любил по-моему. Я либо тебя сломаю, либо прогоню! Ты избежишь жестокой порки только из-за форс-мажорного события – завтра ко мне приезжает моя закадычная подруга. Её присутствие на твой статус не повлияет никак – будешь обслуживать нас обеих. Для тебе она такая же госпожа, как и я. Любое её желание – закон. Ты всё понял, раб?
— Да, моя госпожа.
На платформе к нужному вагону Кристина пробиралась сквозь толпу встречающих вслед за Пьером, плечами прокладывающим ей дорогу. Лада появилась в тамбуре одной из первых и, заметив Кристину, радостно заулыбалась и призывно помахала рукой. Кристина подтолкнула Пьера к вагону принять у гостьи две объёмные сумки, а сама помогла ей спуститься со ступенек и, заключив в объятия, осыпала поцелуями:
— Боже, как давно мы не виделись!
— Родная моя, я ужасно по тебе соскучилась! – подставляя губы, в свою очередь растрогалась Лада. – Не верю глазам – ты совсем не изменилась. И юбочка такая же коротенькая. Потрясающе выглядишь!
— А ты, моя сладкая, здорово похорошела! Прямо вся из себя! Особенно попка. Ты случаем брючки с колготками не перепутала? Пожалела бы мужиков! Пьер, отнеси вещи в машину, — распорядилась Кристина.
— Странное имя у твоего приятеля, — удивилась Лада.
— Это не имя — это кличка, и он мне не приятель, а раб! – снисходительно пояснила Кристина.
— В каком смысле?
— В самом прямом! Он моя собственность и я могу делать с ним всё, что захочу.
Лада состроила недоумённую гримасу и с любопытством оглядела экзотического носильщика:
— Ты шутишь?
— Ничуть. А тебя что-то удивляет?
— Да разве такое возможно?
— Есть в мире тьма, Гораций, кой-чего, что вашей философии не снилось.
Автомобиль остановился возле многоэтажной новостройки.
— Мигом наверх! – скомандовала Кристи своему рабу. – А мы, Ладочка, пару минут подождём внизу: пускай Пьер подготовится к нашему появлению. Тебя ожидает эротический сюрприз!
— Как интересно! – округлила глаза Лада.
Когда женщины вошли в квартиру, в прихожей их встретил стоящий на четвереньках Пьер – абсолютно голый, в рабском ошейнике. В его проколотых сосках, мошонке, крайней плоти живописно блестели пирсинговые колечки.
— Кристи, я в шоке! – остолбенела Лада.
— Отчего же? Всё естественно. Он моя вещь, а значит, не вправе иметь ничего интимного и всегда должен чувствовать свою униженность.
Склонившись до пола в подобострастном поклоне, раб сноровисто снял с ног вошедших туфли. В комнате Кристина выразительно щёлкнула пальцами, и раб поспешно встал раком.
— Живая мебель к твоим услугам. Присаживайся, — пригласила Кристина.
Лада удобно уселась на подставленную спину, как на трон.
— Ты же реальный двойник Клеопатры! – смесь удивления и восхищения вспыхнула на её лице. – Давно он тебе прислуживает?
— Месяца четыре назад взялась его дрессировать. Он достался мне совсем необработанным.
— Ты очень далеко продвинулась. Как удалось так быстро его вышколить? – заинтересовалась Лада.
— Трудно сказать. Всё по полочкам не разложишь. Наверное, карта удачно легла. Впрочем, тебе тоже пора обзавестись рабом. У тебя наверняка получится! Ведь мы с тобой слеплены из одного теста. Давай-ка, Ладочка, выпьем за встречу и за удачу! – Кристина гостеприимным жестом пригласила подругу за хлебосольно сервированный стол.
Спиртное приятно ударило в голову, и Лада пожелала взглянуть на позирующего раба.
— Он весь к твоим услугам, — с готовностью откликнулась Кристи. – Ну-ка, показывай гостье свои причиндалы – яйцами потряси, головку залупи! Чего застеснялся, как девочка?! Плётки захотел?!… Так… Теперь подрочи… Да не вовсю прыть. Ишь, разошёлся! Повернись и покрути задницей. С вывертом виляй, чтоб госпоже понравилось! Ну, как тебе мой раб?
— Он неплохо сложён, — по достоинству оценила Лада экстерьер раба, — его нагота меня возбуждает!
— Ну-ка, Пьер, оближи нашей гостье ножки – ступни, пяточки, пальчики. Всё как полагается! Благодари её за комплимент.
Со смущённым восторгом Лада подставила ноги под вкусные мужские поцелуи.
— У него это классно получается!
— Ещё бы! Сколько пришлось его пороть, пока вышел толк.
— То-то я гляжу у тебя такие ножки ухоженные. Любо-дорого смотреть! Не даром в университете ты носила титул «мисс ноги».
— Не прибедняйся! У тебя ножки ничуть не хуже. Настоящий мужик задохнулся бы от счастья их обслуживать, а твой муж не оценил такое чудо.
— Каюсь, не того выбрала.
— Наконец до тебя дошло. Знаешь, почему я на тебя не обиделась, когда ты увела у меня Игоря? Конечно, его измена задела моё самолюбие, но я вовремя поняла, что не смогу сломать его гипертрофированный эгоизм и себялюбие. Это про наш треугольник: шли попутьем три перепутья, дошли до распутья.
— Меня тоже достали его гонор и амбиции. Пять лет я пыталась приспособиться, но никакого толку – слишком разными мы оказались. Наконец, не знаю к счастью или нет, но моё терпение лопнуло.
— Лада, никогда не приспосабливайся к мужику, наоборот, приспособь его под себя – прижми к ногтю и третируй в своё удовольствие. Забудь о церемониях – поставь на колени, прикажи вилять голой задницей и смело берись за плеть.
— Да разве такого мужика найдешь?
— Своего человека только на своей дороге и встретишь. Пьер, пойди, постирай госпоже трусики и колготки. Смотри аккуратно – не дай бог что-то порвать! После приготовишь ванну и выкупаешь госпожу с полным набором банных услуг.
Лада сняла с себя нижнее бельё и вручила рабу.
— Ты не беспокойся, я на собственном опыте убедилась, что мужчины-прачки стирают дамское бельё безупречно. Пьер не исключение. Его, конечно, надо ещё учить да учить рабским премудростям, но что касается стирки моих лифчиков, трусиков и колготок – это для него святое.
— Да… Тут есть над чем поразмыслить, — растерянно покрутила головой Лада.
— И думать нечего! – возразила Кристи. – Я не первопроходец. Тысячи женщин до меня были рабовладелицами. Тот из мужчин, кто не раб – просто бесполое существо, только невольник представляет интерес для настоящей дамы. Его удел – лизать пятки своей повелительнице. Я рождена быть госпожой! Бегом в ванную! – скомандовала она рабу. – Стирай бережно, не переусердствуй.
— У меня нет слов… Замираю в немом восторге, — очарованно выдохнула Лада.
— Ерунда, — отмахнулась Кристина – Это заурядная бытовуха. Впереди у тебя оральные ласки ануса.
— Ты шутишь?
— Неужели тебе никто никогда не лизал попку? – удивилась Кристина.
— Представь себе – нет, — подтвердила Лада.
— Извини, но в таком случае твоё место в монастыре!
— Пожалуй, я пойду купаться, — объявила Лада и направилась в ванную комнату.
— Если тебе нужна эпиляция, приказывай! – крикнула вослед Кристина. – Ещё имей ввиду, что самый удобный унитаз для представительницы прекрасного пола – это широко раскрытый рот раба, а самая лучшая туалетная бумага – его услужливый язычок.
Купание Лады затянулось надолго. Заскучавшая Кристина собралась было наведать гостью, когда в комнате появилась обнажённая Лада, оседлавшая спину ползущего раба.
— О, Пьер побрил тебе лобок! Очень мило, — восхитилась Кристина. – Если раб в чём-то провинился – угости его кнутом.
— Боюсь, мне сложно будет его выпороть – жалости во мне больше, чем жестокости.
— Сущий вздор! – возразила Кристина. – Это не добродетель и не достоинство, а элементарная мнительность. Кто доказал, что мужчины любят нас пушистыми, а не колючими?
— Никогда бы не подумала, что кнут может быть женским атрибутом.
— Ничего удивительного – слово содомит в наше время тоже частенько обозначает женщину. Эмансипация! Быстро на колени, раб, и кланяйся нам!
Пьер, как китайский болванчик, начал методично отбивать поклоны, касаясь лбом пола.
— Интересно, а как ты познакомилась с ним?
— Совершенно случайно.

Кристине позвонили из редакции модного эротического журнала и попросили разрешения на интервью. «О каком интервью идёт речь?» – опешила она. «О Вашем пристрастии к женскому доминированию», — ответила трубка. Кристина понятия не имела, как оказался у них её телефон и тем более, как они узнали про её хобби. Но решила согласиться на беседу – эта тема всегда была для неё актуальной. «Какой продолжительностью планируете интервью?» — спросила она. «Мы рады общаться с вами столько, сколько вы захотите нас просвещать». «Я не собираюсь читать вам курс лекций о практическом садомазохизме, — жёстко обозначила свою позицию Кристина. – Вопросы должны быть краткими, чёткими, интересными, со знанием темы». «Как только репортёр сформулирует их согласно вашим требованиям, он незамедлительно с вами свяжется. Дадим в номер экспресс-интервью. Премного благодарен! Целую ручки».
Трубка умолкла. «Невежда, — процедила сквозь зубы Кристина, — по этикету целуют ножки».
Она всегда испытывала потребность пропагандировать отношения Госпожа-раб, как наиболее приемлемые для женщины, но не имела такой возможности. И вот случай представился.
Уже на следующий вечер в короткой кожаной юбочке, чёрных колготках и туфельках на высоком каблучке она сидела перед приехавшим корреспондентом. Её раскованная самоуверенность с апломбом превосходства подавляла и смущала его. Он всеми силами пытался отвести испуганно-любопытный взгляд от её броских ног, но не мог этого сделать, отчего ещё больше робел.
Наконец, он нажал кнопку диктофона и начал интервью:
— У вас очень красивые ноги…
— Это вопрос? – перебила Кристина.
— Простите. Удалось ли вам с их помощью склонить кого-нибудь к подчинению?
— Конечно. Каждый из моих рабов начинал именно с поклонения моим ножкам.
— Вам это нравится?
— Естественно. Я люблю, когда мне целуют ноги – это очень приятный и чувственный ритуал. Скажу больше: если мужчине безразличны мои ноги – мне он безразличен тоже.
— В каком возрасте вы осознали себя госпожой?
— Очень рано. Мне ещё пятнадцати не было… Это было озарение свыше. А до того я предчувствовала, что буду не такой, как мои равесницы, что мне потребуются более изощрённые, экстремальные ощущения.
— Каковы взаимоотношения госпожи и раба?
— Садомазохизм – это состояние души, а не сиюминутный каприз, это бесконечный, захватывающий ритуал из боли, унижений и наслаждения. Абсолютный раб обязан отдать мне всего себя по первому же требованию, не имея права на отказ. Рабовладение так захватывает, что все остальные отношения с окружающими уходят куда-то на задворки. Методы воздействия на раба – священное право доминантки. В своих апартаментах я собственница с диктаторскими полномочиями, и только я решаю, что дозволено, а что нет. Я делаю то, что мне нравится, даже если это кому-то покажется аморальным.
— Как вы экипируете раба?
— Раб должен носить ошейник, а моём присутствии быть обнажённым. Даже если он в сбруе или в какой-нибудь униформе (при условии, что я не нарядила его девочкой) половые органы обязательно остаются открытыми – у вещи не существует интимных мест. Конечно, я не переступаю условно-допустимую грань: моё появление в общественном месте с голым рабом на поводке вызовет шок у обывателя. Для корпоративных вечеринок использую упряжь. Затянутый в жёсткие ремни раб становится стройней и сексуальней, крепкая кожа опоясывает торс и выправляет осанку. Член раба, продетый в стальное кольцо, фиксируется в горизонтальном положении. Ремни не мешают мне стегать его кнутом. Раб в сбруе выглядит нарядным и соблазнительным.
— Возможно ли пожизненное рабство?
— Для этого требуется взаимная страсть и самоотдача партнёров. Стремление раба к пожизненному рабству чаще всего обусловлено его чрезмерной чувствительностью и болезненной впечатлительностью. Подобный эмоциональный настрой раба может вызвать адекватную реакцию госпожи и создать этим массу проблем. Поэтому целесообразно иметь несколько рабов одновременно и регулярно их менять.
— Вы наказываете своих рабов?
— Когда я беру плётку и вижу собачий взгляд мужчины – сразу завожусь и сильно возбуждаюсь. Для меня пороть раба, как в парной париться – тело и душа очищается от всякой скверны.
— Каких рабов вы предпочитаете — начинающий или со стажем?
— С помощью умелой дрессировки можно превратить дилетанта в хорошего, породистого раба, но для этого он должен полностью обнажить передо мной свою душу и тело и добровольно отдать их мне в собственность. Ведь насильно мил не будешь. Для некоторых рабов это бесперспективно – слишком велика болевая чувствительность.
— Вы занимаетесь с рабом сексом?
— В основном я использую в качестве стимулятора его язык.
— Вы бисексуалка?
— Да, женщины мне нравятся. Я люблю с ними играть.
— Ваше отношение к писсингу, как к таковому?
— Активный писсинг мне по душе и мою мочу любят. Пассивный я не пробовала, и он меня не привлекает.
— От имени редакции желаю вам свежих невольников и приятного господства!
— Выпьешь со мной кофе?
— С удовольствием! Можно я обслужу вас вместо официанта?
— Обслужи, но имей в виду – неумелых слуг я наказываю!
— Я буду очень стараться!
— Разрешите мне в знак восхищения поцеловать ваши ножки?
— Пожалуйста. Ты меня не разочаровал. Я буду называть тебя Пьер.

Кристина закончила рассказ, и дамы в очередной раз подняли наполненные бокалы.
— Раб, подползи к Ладе и высунь язык!
Пьер без промедления занял исходную позицию.
— Сейчас, Ладик, он сделает тебе классный минет, — Кристина схватила Пьера за волосы и прижала лицом к лобку подруги. – Припадай!
Раб старательно заработал языком.
— Ну как?
— Это райское наслаждение! Теперь я знаю, кто мне нужен! Какой же слепошарой я была!
— Есть еще один важный аспект женского доминирования: всякий раб обязан представить госпоже свою задницу для эксплуатации по содомскому образцу. Это апофеоз его унижения и позора. Страпон-секс кодирует раба на всецелое подчинение. Кроме того, женщина ловит мировой кайф! Когда раб становится раком и жертвует мне очко, я всегда испытываю волчий аппетит: всё тело на взводе, соски твердеют, между ног разливается блаженное тепло. Каждый раз я воспроизвожу похожесть анальной дефлорации, варьируя толщину страпона по нарастающей. Это даёт самоощущение постоянной новизны. Попробуй, тебе наверняка понравится. Долой предрассудки!
— Кристи, это похоже на бред, — опасливо заметила Лада.
— Возможно. Но это бред божества! – возвестила Кристина, и ключевое словосочетание в её ответе обезоружило Ладу.
— Да я ведь не знаю даже как его правильно надеть! – капитулировала она.
— Глупости! Раб всё сделает сам.
— А вдруг у меня не получится?
— Не переживай! Этим страпоном я уже раздолбала ему очко, так что запросто засадишь член по самые яйца! Ну-ка, ты, отклячь жопу!
Лада очень быстро приспособилась к роли насильницы и, поймав кураж, так энергично задвигала бёдрами, что Пьер не успевал подмахивать.
— Ну, Кристинка, ты сделала царский подарок! Практики кукловода мне так не хватало в жизни. Когда я заведу собственного раба, обязательно приглашу тебя продырявить ему попу. Торжественно обещаю – моего будущего раба ты трахнешь первой!
— Ладка, ты так сексуально блестишь от пота, будто искупалась в росе.