Я стираю на майдане

— Виталий Алексеевич, все эти дни я смотрю новости, про субботние «акции протеста», и вот эта песня из головы не выходит – «Переведи меня через майдан». Все знают, что ее написали Татьяна и Сергей Никитины, что это стихи Юны Мориц. И мало кто догадывается, что это Юнна Петровна перевела с украинского ваше стихотворение. И что за ним — трагическая история…

— Значит, Саша, история — да… В 1971 году у меня погиб сын. Ему было 11 лет.

— Скажите, это на Украине было, да?

— Да, это было в Киеве.

— А как погиб ваш мальчик?

— Он играл в жмурки, в прятки, а какие-то придурки не закрыли трансформаторную будку. Он ее открыл, спрятался туда и его убило током.

— Кошмар какой!

— Ужас!

— У меня брат моего одноклассника – то же самое…

— Такие нелепости, понимаешь…

Потом, после смерти сына, я улетел в Ригу, у меня там масса друзей была, и в Риге нас с женой друзья, как могли, поддержали. А жена была на седьмом месяце беременности, слава Богу, доносила, родила…

Я ужасно рад тебя слышать и всегда, когда читаю «Комсомолку», твои материалы выбираю…

— Спасибо… Вот эта песня – ее же и Александр Малинин пел, и Евгений Дятлов

— Да, многие пели… Понимаешь, она мне очень дорога, эта песня. И хорошо, спасибо, что ее пели. И поют.

И Юна Мориц хорошо перевела, все было нормально.

Но, понимаешь, ее все хотят приспособить к чему-то.

В первый раз мне сказали – я был во Владивостоке, встретился там с бардами — что это в память Высоцкого. Потом сказали, что эта песня о киевском майдане. Потом еще что-то.

А на самом деле эти стихи… понимаешь, я в мистику не верю по-настоящему…

— Ну, не знаю, я, может, верю…

— Ну, какие-то чудеса происходят такие… Когда сына не стало — вот сел и не понимаю как, как будто мне в голову что-то диктовало – и я написал эти стихи на бумажке без единой помарки. И все.

— Вот эта фраза – в переводе Юны Петровны – я с ней близко знаком – вот обжигают эти пронзительные строки — «переведи меня через майдан, он битвами, слезами, смехом дышит»…

— Я могу и все стихотворение сейчас прочитать. Только — на украинском.

— А вы наизусть читали это стихотворение?

— Да, конечно.

— У вас голос дрожал…

— Ну, конечно… сын погиб…

— А как его звали?

— Андрей. Самое главное, такая вот мистика, понимаешь, я говорю, я никогда не верил, что так бывает. Мне Алан Чумак, экстрасенс, говорил – вот я сижу и мне кто-то диктует, что надо делать. Я думал, что это признак шизофрении. А потом вдруг – бац, и мне кто-то нашептал стихи. Я записал их.

— Я смотрю, вот эти митинги, наблюдаю… Кстати, вот после наших с вами интервью… нас с вами ругали, что это Коротич в свое время кашу заварил там, с Ельциным, с Горбачевым… А Гамов с ним — интервью.

— Да, да…

— Сейчас тоже митинги, манифестации против власти. Ребятишки… вот чем митинги эти отличаются. Я ж тоже на ваших митингах много раз бывал. У вас там взрослые были люди, уже такие зрелые. Дети к вам не ходили туда, ровесники вашего сына…

— Дело в другом…

— А вот сейчас детишки идут, их Навальный туда тащит, их вынуждены там «винтить» — ОМОН, Росгвардия их колотит…. Вот вы как это все воспринимаете? И не хотели бы предостеречь родителей этих пацанов и девочек, которым столько же, сколько вашему сыну было… Извините за такие вопросы…

— У всех свои резоны. И, когда мы с вами хотели что-то изменить, у нас была четкая надежда на что-то.

А сейчас – я не хочу сказать, что с жиру бесятся, понимаешь, но сейчас появился совершенно… неясный смысл происходящего.

Вот я понимаю, когда произошел октябрьский переворот в 1917 году, — кошмар, грабеж… Но это был результат какого-то накопленного внутри народа взрыва. Потом мы с вами – вот эта вся перестройка… Все равно, я много разговаривал об этом и с Яковлевым, и с другими, понимаете, мы знали, что вот как есть – нельзя. А вот как надо – мы понятия не имели. Мы пытались сделать что-то, убрать то, что нам не нравилось, а что на этом месте построить – мы не знали.

А вот сейчас появились подсказчики. Нам никто не подсказывал… вот сейчас фантазируют, что Яковлев был агентом ЦРУ или там Горбачев, или Ельцин там… Да нет, там было все на искренности, было желание что-то изменить.

— А сейчас кто подсказывает, что за подсказчики? И что бы вы хотели передать вот этим детям…

— Да, я им хочу сказать только одно – ребята, пытайтесь изменить жизнь – это ваша функция, вы пришли и вы обязаны ее изменить. Но, когда вы изменяете жизнь, пожалуйста, знайте, что это ваши идеи. Сначала выстрадайте эти идеи, вымучайте их, придите и знайте, что вы делаете. Не повторяйте наших ошибок!

Когда произошел октябрьский переворот в 1917 году, большевики толком не знали, чего они хотят. Вернее, знали, чего они хотят, но у них не было четкого плана. Троцкий в общем даже и не верил в то, что это получится. А получилось.

Потом из-за этого мы получили долгий период вот такого расхлебывания и непорядков, которых до сих пор мы стесняемся. Было у нас все это.

Когда прошла перестройка, понятно было, что все накипело, все было, все жило… Вы знаете, у меня книжечка есть «Лицо ненависти». Я писал о том, как в Америку нагнетают ненависть против Советского Союза. Понимаете, ненависть когда нагнетается в обществе, она начинает постепенно прорываться. Если неустроенность эту, недовольство не направить в какое-то русло, то она взорвется внутри общества.

Сейчас признак того, что… во-первых, появились разные средства информации, которые подсказывают, что надо делать. Второе – люди, которые хотят изменений, очень часто повторяют ошибки всех своих предшественников. Они толком не знают, что они хотят. Вот они хотят чего-то поменять, а чего поменять хотят на что – понятия не имеют.

Я очень вас понимаю, но, пожалуйста, отнеситесь к этой стране, как к единственной в вашей жизни. Сейчас очень много стран, которые провели разные у себя перестройки, перевороты и что угодно, и не знают, что с этим делать.

— Классные слова. Извините меня еще за следующий вопрос, но у меня почему-то вот все в голове перемешалось… Вот если бы — те придурки в Киеве не оставили открытой трансформаторную будку — и Андрей Коротич дожил бы до наших дней, ему сейчас сколько бы было?

— Я часто об этом думаю. Да уже за 60 моему Андрею было бы.

— А вот этим подсказчикам… ну, понятно, что Коротич, Ельцин – по подсказкам не действовали… А вот этим подсказчикам, которые сейчас этим пацанам молодым подсказывают…

— Вот подсказчиков-то и надо ловить. Потому что когда сегодня ловят этих сопляков… и объявили, что наконец-то арестовали какого-то придурка, который призвал уничтожать детей этих спецназовцев… Ну, идиот, его надо с психиатру на обследование направить, а не судить его уголовным судом – это только очередной предлог создавать. Надо просто сегодня спросить….

Ну, нету у нас сегодня комсомола, нету молодежной организации, которая… они же все дикие, понимаешь. Они все уличные. Они молодые, такие, как мы были, молодые, и нам хотелось чего-то поменять. Но нас организовывали. Нас организовывал комсомол, там ДОСААФ…

— То есть, со стороны государства мы должны работать с этими ребятами, которые слушают подсказчиков?

— Конечно. С ними надо работать. Им надо помогать. Государству тоже нужны перемены. Я совершенно убежден, что Путин сейчас тоже размышляет, а что надо поменять, как надо поменять… Давайте сядем… я не знаю, конечно, полный бред, но я когда-то говорил Януковичу в Киеве – а чего ты не вышел? Ну, морду бы тебе набили, но ты вышел бы на майдан и сказал – ребята, чего вы хотите? Но он не вышел. На майдан, который возглавили другие люди… Вот я смотрю, как выступают у вас Собянин там, другие, Путин пока помалкивает в основном. А я бы на его месте – ничего бы не случилось…

— Ну, я думаю, что он скажет еще свое слово.

— Да. Но именно вот тут надо было… Он бы вышел и сказал – ребята, какого хера вам надо, ну, что вы хотите? Вот где-то этот уровень контакта всегда необходим. Потому что нечего уже… изменяется время, есть интернет, есть все, что угодно, нужно выходить и разговаривать с людьми вживую…

Не какая-то там дама по фамилии Соболь, а она все время выступает и говорит с ними…

Вот понимаете, в чем дело – когда происходил в Киеве майдан, я им говорил – ребята, вот вы вышли все, стоите, не знаете, чего вы хотите… ну, хорошо, вам подсказывают, приезжали автобусы из западной Украины, помогала им разобраться, ходила американская советница из Госдепартамента и раздавала там печенки – все это было… А Янукович не вышел. И никто из россиян не вышел… Мы все время возмущаемся, что американцы раздавали печенки… А где вы были?

— Я понял…

— Просрали Укараину… и чтобы не просрали Россию так же точно, понимаете… мы там были пассивны и чтобы мы не оказались пассивны в собственном доме, понимаете…

Надо приходить к ребятам и говорить – ребята, вот я… ну, хорошо, не Путин, пришли бы ветераны, например, чеченские – и сказали: ребята, вот была такая заваруха, у нас друзей поубивало, мы пришли, а вот сейчас Чечня разобралась, поняла, чего она хочет и живет по-человечески… Ребята, вы хотите, чтобы тут была Чечня? Вы сами вообще знаете, чего вы хотите? Или вам чего-то тут такое уже в головах вертится и вам тут подсказывают… ну, подсказывают, конечно… Ребята, разговаривайте с теми, с кем надо и думайте… Была у нас Чечня, был у нас Афганистан, мы все уже видели.

И не дай Бог ещё и Россию до этого доведём.

А теперь — знаменитое стихотворение Виталия Коротича — Юнны Мориц

Переведи меня через майдан

Оригинал Виталия Коротича:

Переведіть мене через майдан,

Туди, де бджоли в гречцi стогнуть глухо,

Де тиша набивається у вуха.

Переведіть мене через майдан.

Переведіть мене через майдан,

Де все святкують, б’ються i воюють,

Де часом i себе й мене не чують.

Переведіть мене через майдан.

Переведіть мене через майдан,

Де я співав усіх пісень, що знаю.

Я в тишу увійду i там сконаю.

Переведіть мене через майдан

Переведіть мене через майдан,

Де жінка плаче, та, що був я з нею.

Мину її i навіть не пізнаю.

Переведіть мене через майдан.

Переведіть мене через майдан,

З жалями й незабутою любов’ю.

Там дужим був i там нікчемним був я.

Переведіть мене через майдан.

Переведіть мене через майдан,

Де на тополях виснуть хмари п’янi.

Мій син тепер співає на майданi.

Переведіть мене через майдан.

Переведіть… Майдану тлумне тло

Взяло його у себе і вело ще,

Коли він впав у центрі тої площі,

А поля за майданом не було

Перевод Юнны Мориц:

Переведи меня через майдан,

Через родное торжище людское,

Туда, где пчёлы в гречневом покое,

Переведи меня через майдан.

Переведи меня через майдан, —

Он битвами, слезами, смехом дышит,

Порой меня и сам себя не слышит.

Переведи меня через майдан.

Переведи меня через майдан,

Где мной все песни сыграны и спеты,

Я в тишь войду и стихну — был и нету.

Переведи меня через майдан.

Переведи меня через майдан,

Где плачет женщина, — я был когда-то с нею.

Теперь пройду и даже не узнаю.

Переведи меня через майдан.

Переведи меня через майдан,

С моей любовью, с болью от потравы.

Здесь дни моей ничтожности и славы.

Переведи меня через майдан.

Переведи меня через майдан,

Где тучи пьяные на пьяный тополь тянет.

Мой сын поёт сегодня на майдане.

Переведи меня через майдан.

Переведи… Майдана океан

Качнулся, взял и вёл его в тумане,

Когда упал он мёртвым на майдане…

А поля не было, где кончился майдан.