Как стирают в космосе
Проблема со стиркой в космосе, похоже, близится к разрешению. Столичные кутюрье впервые направили на орбиту российскому космонавту Сергею Волкову новое нижнее белье, которое… не пачкается. Точнее, оно не пачкается гораздо дольше обычного, потому что пропитано особым веществом, постоянно выделяющим серебро. Оно-то и борется с микробами грязи и пота в течение длительного времени. Корреспондент “МК” выяснил все подробности с переодеваниями на МКС.
Новое белье для длительного космического полета разработали на одной из старейших текстильных фабрик столицы. Причем в отличие от американского антибактериального белья с включением серебряной нити наше оказалось более высокотехнологичным: «серебряные» майка и трусы пропитаны особым веществом, которое выделяет ионы серебра в течение длительного времени. За счет цельной структуры ткани белье получилось более мягким, гладким и комфортным.
— Мы сначала испытали новое белье в Институте хирургии им. Вишневского, — говорит руководитель космического ателье Александр Яров, — и только после того, как получили самые положительные отклики, предложили примерить Сергею Волкову перед его июньским стартом на МКС. Космонавт обновку одобрил, но одно дело — носить белье на земле и совсем другое — в невесомости, в душноватом жилом отсеке станции. В общем, для начала решили организовать экспериментальную носку. Сергей взял на борт помимо обычного четыре пары модернизированного нижнего белья. На некоторых фотографиях, которые приходят с орбиты, мы видим нашего испытателя в антибактериальных майках, однако отзывов пока нет. Видимо, ребятам пока не до бытовых вопросов.
Разработчики новой одежды с нетерпением ждут посадки Волкова, чтобы расспросить его обо всех мелочах: как носилось белье, сколько дней протянуло до утилизации.
— Обычное хлопчатобумажное белье используется космонавтами 5–7 дней, — говорит Яров. — Американское, с серебряной нитью, служит подольше. Тот же Сергей Волков как-то говорил нам, что их трусы с майками, прошитые серебряными нитями, остаются свежими подольше — 8–9 дней. Теперь мы очень надеемся, что наше новое белье, работающее по принципу «серебряной ложки», побьет рекорд американцев. Понимаете, в веществе, которым пропитаны наши комплекты, имеется ионообменная молекула, содержащая серебро. Она и выделяет постоянно ионы серебра, убивая бактерии. Так же «работает» серебряная ложка, опущенная в воду.
Любая одежда у обитателей космической станции — одноразовая. Стирать ее негде, поэтому как только жильцы космического дома почувствуют неприятный запах — сразу выбрасывают майки, рубашки поло, брюки за борт. Конечно, предварительно упаковав в специальный контейнер, который потом сгорает в плотных слоях атмосферы. И если представить невероятное — что, к примеру, кто-нибудь когда-нибудь отловил бы в космосе такой контейнер, то он мог бы сразу определить, чьи это отходы — наши или американские. Как? Да по цвету. Оказывается, американцы предпочитают белье темных тонов — от темно-красного до черного. Видимо, они выбирают его из практических соображений, чтобы дольше «не пачкалось». Наши же комплекты — десяти самых разных оттенков — гораздо приятнее выделяются на темном фоне. Что же касается именно антибактериального белья, оно пока делается из светло-серого хлопка. Если ожидания его создателей оправдаются, то есть Волков по прилете поставит ему оценку «отлично», то в будущем такое белье сделают штатным для всех российских космонавтов.
Кстати, кроме нижнего белья, которое уже испытывается в невесомости, готовят специалисты космонавтам и специальную, пропитанную веществом аргенцидом стельку для обуви. На вид это обычная кожаная стелька, которая вставляется в обычные же кроссовки. Но при носке она борется с образованием патогенной микрофлоры и препятствует неприятному запаху. Показана она также при уплощенной стопе и избыточном весе, поскольку является еще и ортопедической.
Между тем
Английские специалисты по швейному делу выпустили первые “серебряные” пижамы. В ночную одежду вшили серебряные нити, которые обладают противомикробным действием. В первую очередь такие изделия разрабатывались для ослабленных больных — для того чтобы, находясь в стационаре, они не подхватили самую распространенную больничную заразу — золотистый стафилококк. В отличие от антибиотиков, к которым у стафилококка давно выработался иммунитет, серебро отлично уничтожает микробов, по крайней мере тех, что находятся на поверхности кожи и контактируют с тканью.
Не исключено, что после прохождения всех необходимых испытаний подобные пижамы станут прежде всего выдавать в больницах для пациентов хирургических и урологических отделений. Ведь всевозможные раны, ожоги и места введения катетеров требуют особого антибактериального заслона.
 øêóðå äèíîçàâðà
 1995 ãîäó êîñìîíàâò-èñïûòàòåëü, ÷ëåí Ðîññèéñêîé àêàäåìèè êîñìîíàâòèêè èìåíè Ê.Ý. Öèîëêîâñêîãî Ñåðãåé Êðè÷åâñêèé, âûñòóïàÿ â Íîâîñèáèðñêîì ìåæäóíàðîäíîì èíñòèòóòå êîñìè÷åñêîé àíòðîïîëîãèè, ðàññêàçàë î ôåíîìåíå, ñ êîòîðûì ñòàëêèâàþòñÿ ëþäè â êîñìîñå.
Ïî åãî ñëîâàì, ýòó ñòðàííîñòü ìîæíî ñðàâíèòü ñ ñîñòîÿíèåì èçìåíåííîãî ñîçíàíèÿ.
ßêîáû êîñìîíàâò âûõîäèò èç ñâîåãî ÷åëîâå÷åñêîãî îáëèêà, ïðåâðàùàåòñÿ â êàêîå-òî æèâîòíîå è ïåðåìåùàåòñÿ â äðóãóþ îêðóæàþùóþ ñðåäó. Ïðè ýòîì, âñå äîñòàòî÷íî ðåàëèñòè÷íî, è êîñìîíàâòó ìîæåò ïîêàçàòüñÿ, ÷òî îí ñõîäèò ñ óìà.
Òàêèå èçìåíåíèÿ ìîãóò ïðîèñõîäèòü â êîñìîñå âî âðåìÿ íî÷íîãî ñíà èëè äàæå äíåâíîãî îòäûõà.
«Íàèáîëåå ÿðêèé ñþæåò êàñàëñÿ ïðåâðàùåíèÿ ÷åëîâåêà â äèíîçàâðà. Êîñìîíàâò îùóùàë ñåáÿ äðåâíèì ÿùåðîì, áåãóùèì â ñòàäå ïî ñêëîíó ãîðû, ïðåîäîëåâàþùèì îâðàãè. Îí âèäåë ó ñåáÿ òðåõïàëûå ëàïû âìåñòî íîã, ÷åøóþ íà íèõ, ïåðåïîíêè ìåæäó ïàëüöàìè, îãðîìíûå êîãòè. ×óâñòâîâàë, êàê âçäûáëèâàþòñÿ ðîãîâûå ïëàñòèíû íà õðåáòå. Èç åãî ïàñòè âûðûâàëñÿ ïðîíçèòåëüíûé êðèê, êîòîðûé îí îùóùàë êàê ñîáñòâåííûé», ðàññêàçàë ãîäû ñïóñòÿ Êðè÷åâñêèé.
Êòî-òî èç êîñìîíàâòîâ îòðèöàåò ýòîò ôåíîìåí, à êòî-òî ïðîñòî ñ÷èòàåò ýòî íî÷íûìè êîøìàðàìè.
Çàáàñòîâêà â êîñìîñå
Çàáàñòîâêà ýêèïàæà àìåðèêàíñêîé êîñìè÷åñêîé ñòàíöèè «Ñêàéëýá-4» ñòàëà ïåðâûì è ïîêà åäèíñòâåííûì ìÿòåæîì àñòðîíàâòîâ â êîñìîñå, ïî êðàéíåé ìåðå, ïî îôèöèàëüíîé âåðñèè. Ýêñïåäèöèÿ, êîòîðàÿ ñòàðòîâàëà 16 íîÿáðÿ 1973 ãîäà, ïîñòàâèëà ðåêîðä ïðîäîëæèòåëüíîñòè ïðåáûâàíèÿ ÷åëîâåêà â êîñìîñå 84 äíÿ. Ñïóñòÿ ãîäû ýòîò ðåêîðä ïåðåáèâàëè íå îäèí ðàç.
Äëÿ ýêèïàæà «Ñêàéëýá-4», êîòîðûé ïîëíîñòüþ ñîñòîÿë èç íîâè÷êîâ, ðàáî÷àÿ íàãðóçêà áûëà êðàéíå òÿæåëîé. ×ëåíû ýêèïàæà Êàðð, Ïîóã è Ãèáñîí æàëîâàëèñü íà ôèçè÷åñêóþ è ïñèõîëîãè÷åñêóþ çàãðóæåííîñòü.
Äæåðàëüä Êàðð ïîñûëàë â ýôèð íàñòîðàæèâàþùèå ñîîáùåíèÿ: «Íàì íóæíî áîëüøå âðåìåíè äëÿ îòäûõà. Íàì íóæíî ðàñïèñàíèå, êîòîðîå íå òàê ñèëüíî çàáèòî. Ìû íå õîòèì óïðàæíÿòüñÿ ïîñëå åäû. Ìû õîòèì, ÷òîáû âñå áûëî ïîä êîíòðîëåì».
 èòîãå â ïðåääâåðèè Íîâîãî ãîäà ó êîñìîíàâòîâ ñäàëè íåðâû. 28 äåêàáðÿ 1973 ãîäà ýêèïàæ ïåðåñòàë âûõîäèòü íà ñâÿçü ñ íàçåìíûì ïóíêòîì óïðàâëåíèÿ NASA. Êîñìîíàâòû âåñü äåíü îòäûõàëè, ðàçâëåêàëèñü è íàñëàæäàëèñü âèäàìè Çåìëè.
Ïðè÷åì, äî ìÿòåæà Êàðð çàÿâèë, ÷òî îíè íèêîãäà áû íå ñòàëè ðàáîòàòü ïî 16 ÷àñîâ â äåíü â òå÷åíèå 84 äíåé ïîäðÿä íà Çåìëå, è â êîñìîñå îò íèõ òîæå íå ñòîèò ýòîãî æäàòü.
Íà ñëåäóþùèé äåíü ýêèïàæ âêëþ÷èë ñâÿçü è ïðîäîëæèë ðàáîòó.
Ïîñëå çàáàñòîâêè ñïåöèàëèñòû ïûòàëèñü îïðåäåëèòü åå ïðè÷èíû, à îäíèì èç ïîñëåäñòâèé ñòàëî ðåøåíèå, ñîãëàñíî êîòîðîìó õîòÿ áû îäèí ÷ëåí ýêèïàæà ÌÊÑ äîëæåí áûòü âåòåðàíîì, òî åñòü íå âïåðâûå ëåòåòü â êîñìîñ.
Àâàðèÿ íà «Àïîëëîí-13»
Àìåðèêàíñêàÿ êîñìè÷åñêàÿ ìèññèÿ «Àïîëëîí-13» ñòàðòîâàëà 11 àïðåëÿ 1970 ãîäà. Öåëüþ ýòîé ìèññèè áûëà âûñàäêà íà Ëóíó è åå âñåñòîðîííåå èçó÷åíèå. Íà âòîðîé äåíü ïîëåòà, êîãäà êîðàáëü óäàëèëñÿ îò Çåìëè íà 330 òûñÿ÷ êèëîìåòðîâ, ïðîèçîøåë âçðûâ êèñëîðîäíîãî áàêà.
Èç ñòðîÿ âûøëè äâå èç òðåõ òîïëèâíûõ ÿ÷åéêè. Êîñìîíàâòàì, â ÷èñëå êîòîðûõ áûëè Äæèì Ëîóâåëë, Ôðåéä Õåéç è Äæîí Ñóàéãåðò, ïðèøëîñü ïîéòè íà ðèñê è ïåðåêà÷àòü ýíåðãèþ èç êîìàíäíîãî ìîäóëÿ.
Õîòÿ ïî èäåå ýòà ýíåðãèÿ äîëæíà áûëà èñïîëüçîâàòüñÿ òîëüêî ïðè âîçâðàùåíèè íà Çåìëþ.
Ýêèïàæ îòêëþ÷èë íåêîòîðûå ñèñòåìû æèçíåîáåñïå÷åíèÿ, ïåðåñòàëà ðàáîòàòü íàâèãàöèîííàÿ ñèñòåìà. Ñèòóàöèÿ áûëà êðèòè÷íîé.
Î âûñàäêå íà Ëóíó íå áûëî è ðå÷è. Öåíòð óïðàâëåíèÿ ïîëåòàìè NASA ñîáðàë ëó÷øèõ ñïåöèàëèñòîâ è íà÷àë ìèññèþ ïî ñêîðåéøåìó ñïàñåíèþ êîñìîíàâòîâ.
 èòîãå îíè îòêëþ÷èëè êîìàíäíûé îòñåê è ïåðåøëè â ëóííûé ìîäóëü «Âîäîëåé».
Îäíîé èç ïðîáëåì áûëî âðåìÿ äëÿ âîçâðàùåíèÿ êîñìîíàâòîâ íà Çåìëþ òðåáîâàëîñü îêîëî 100 ÷àñîâ. «Âîäîëåé», ïðè îòêëþ÷åíèè ïî÷òè âñåõ ñèñòåì, ìîã ïîääåðæèâàòü æèçíü êîñìîíàâòîâ 84 ÷àñà.
Ýêèïàæ ñìàñòåðèë ñèñòåìó âåíòèëÿöèè, êîòîðàÿ óâîäèëà âîçäóõ ñ «Âîäîëåÿ» è âîçâðàùàëà åãî î÷èùåííûì. Ïðîáëåìó òðàåêòîðèè, ñ êîòîðîé êîðàáëü ñáèâàëñÿ ïðè âîçâðàùåíèè, ðåøèë Ëîóâåëë.
Ïî ãðàíèöå äíåâíîé è íî÷íîé ñòîðîí ïëàíåòû îí ñàì âûðîâíÿë ïîëåò êîðàáëÿ. Êîñìîíàâòû íåâðåäèìûìè âåðíóëèñü íà Çåìëþ ïðèâîäíèëèñü â Òèõîì îêåàíå.
Èìåííî ïîñëå ýòîé àâàðèè, à âåðíåå ïîñëå ôèëüìà «Àïîëëîí-13», â îñíîâó êîòîðîãî ëåãëà ýòà èñòîðèÿ, â îáèõîä âîøëà ôðàçà «Õüþñòîí, ó íàñ ïðîáëåìà».
Ïðîèçíåñ åå Äæîí Ñóàéãåðò, îáðàùàÿñü ê öåíòðó êîíòðîëÿ ïîëåòîâ NASA, êîòîðûé íàõîäèëñÿ â Õüþñòîíå.
Êîñìè÷åñêèé ñòóê
Áûò êîñìîíàâòîâ ýòî íå òîëüêî âàæíûå êîñìè÷åñêèå ìèññèè, íî è ìàññà çàáàâíûõ èñòîðèé.
Îäíà èç òàêèõ ïðîèçîøëà â 1963 ãîäó íà êîðàáëå «Âîñòîê-5». Óòðîì 18 èþíÿ Õàáàðîâñê ïðèíÿë îò «ßñòðåáà» (ïîçûâíîé ïèëîòà êîðàáëÿ «Âîñòîê-5» Âàëåðèÿ Áûêîâñêîãî) òðåâîæíîå ñîîáùåíèå: «Â 9 ÷àñîâ 5 ìèíóò áûë êîñìè÷åñêèé ñòóê».
Êàê ïèñàë â ñâîåì äíåâíèêå ãåíåðàë-ïîëêîâíèê àâèàöèè Íèêîëàé Êàìàíèí, Ñåðãåé Êîðîëåâ ïîðó÷èë åìó ðàçîáðàòüñÿ ñ ýòèì ñòóêîì è ïåðåãîâîðèòü ñ Áûêîâñêèì. Êàìàíèí ñîáðàë ñïåöèàëèñòîâ, âìåñòå ñ êîòîðûìè îíè ïûòàëèñü ïîíÿòü ïðè÷èíó çàãàäî÷íîãî ñòóêà.
Óæå ïîòîì îíè ñâÿçàëèñü ñ Áûêîâñêèì. «Íà ìîé ïåðâûé âîïðîñ î õàðàêòåðå ñòóêà, Âàëåðèé îòâåòèë, ÷òî îí íå ïîíèìàåò, î êàêîì ñòóêå èäåò ðå÷ü. ß ñêàçàë åìó, ÷òî ðå÷ü èäåò î êîñìè÷åñêîì ñòóêå, êîòîðûé îí ñëûøàë. Áûêîâñêèé ðàñõîõîòàëñÿ è ñêàçàë:
«Áûë íå ñòóê, à ñòóë, ñòóë, ïîíèìàåòå?» è äîáàâèë: «ß ñõîäèë ïî-áîëüøîìó, ïîñðàë, ïîêàêàë, ïîíèìàåòå?», ðàññêàçûâàë â äíåâíèêå Êàìàíèí.
Áûêîâñêîãî ïîçäðàâèëè ñ ìèðîâûì ðåêîðäîì, ïîñêîëüêó îí áûë ïåðâûì ÷åëîâåêîì , êîòîðûé ñäåëàë ýòî â êîñìîñå, è ïîæåëàëè åìó ñ÷àñòëèâîãî ïîëåòà.
Ãðå÷êî è êîíüÿê
Îôèöèàëüíî óïîòðåáëÿòü àëêîãîëü â êîñìîñå íåëüçÿ. Íî íà ïðîòÿæåíèè âñåé èñòîðèè îñâîåíèÿ îêîëîçåìíîãî ïðîñòðàíñòâà êîñìîíàâòû íàðóøàþò ýòîò çàïðåò. Áûëî ýòî è â Ñîâåòñêîì Ñîþçå. Ãåîðãèé Ãðå÷êî ðàññêàçûâàë, êàê â åãî âòîðîé ïîëåò, êîãäà îí ïðèëåòåë íà ñòàíöèþ «Ñàëþò-6», âìåñòå ñ Þðèåì Ðîìàíåíêî îíè íàøëè ôëÿæêó ñ íàäïèñüþ «Ýëåóòåðîêîêê-Ê».
Ýòî òàêîé ýíåðãåòè÷åñêèé íàïèòîê, ïîìîãàþùèé âûäåðæèâàòü íàãðóçêè. Íî âî ôëÿæêå îêàçàëîñü ïîëòîðà ëèòðà êîíüÿêà. Ðåøèëè ïðèíèìàòü ïî 7,5 ãðàììîâ â äåíü ïåðåä ñíîì. Ïî ñëîâàì Ãðå÷êî, êîíüÿê ñïàñàë èõ îò ñèëüíîé ïðîñòóäû, çóáíîé áîëè è ïåðåîõëàæäåíèÿ íîã.
Íî êîãäà ïîëîâèíà ôëÿãè îïóñòåëà, êîíüÿê è âîçäóõ ñìåøàëèñü â ïåíó, âûäàâèòü êîòîðóþ ñòàëî íåâîçìîæíî.
Êîñìîíàâòû äàæå ïûòàëèñü äîñòàòü êîíüÿê ñ ïîìîùüþ ñèëüôîíà äëÿ ñáîðà ìî÷è, íî íå âûøëî.
Çàòî ó ñëåäóþùåãî ýêèïàæà ïîëó÷èëîñü äîïèòü êîíüÿê Ãðå÷êî è Ðîìàíåíêî.
«Ìû âîò òàê ïîñòóïàëè. Îäèí áðàë ãîðëûøêî â ðîò è ïîäíèìàëñÿ ê ïîòîëêó. Âòîðîé áèë åãî ïî ãîëîâå. È êîãäà òîò âìåñòå ñ ôëÿæêîé ëåòåë âíèç, êîíüÿê ïî èíåðöèè óñòðåìëÿëñÿ åìó â ðîò». Âîò òàê, ïîêîëà÷èâàÿ äðóã äðóãà, îíè è äîïèëè êîíüÿê. Îíè âïîëíå ðåçîííî «ïîäêîëîëè» íàñ: «Êðîìå âûñøåãî îáðàçîâàíèÿ, íàäî èìåòü õîòÿ áû ñðåäíåå ñîîáðàæåíèå», ïèñàë Ãðå÷êî.
Êîñìîíàâòû ìóñîðÿò
Íàäî ñêàçàòü, ÷òî êîñìîíàâòû, ñïåöèàëüíî èëè æå ñëó÷àéíî, òîæå äåëàþò ñâîé âêëàä â óñóãóáëåíèå ýòîé ïðîáëåìû.
Íàïðèìåð, â ìàðòå 2017 ãîäà àñòðîíàâò NASA Ïåããè Óèòñîí ïîòåðÿëà ÷àñòü ýêðàíà, êîòîðûé çàùèùàåò ÌÊÑ îò ìèêðîìåòåîðèòîâ. Êàêèì-òî îáðàçîì ýòîò êóñîê ýêðàíà âûïàë èç ðóê è óëåòåë â êîñìîñ.
 2008 ãîäó àìåðèêàíñêèé àñòðîíàâò Õàéäåìàðè Ñòåôàíèøèí-Ïàéïåð ðåìîíòèðîâàëà ñîëíå÷íóþ áàòàðåþ íà ÌÊÑ, è ó íåå âçîðâàëñÿ ñìàçî÷íûé ïèñòîëåò.
Ïîêà îíà ïûòàëàñü î÷èñòèòü âèäåîêàìåðó îò ìàñëà, âûòåêøåãî èç ïèñòîëåòà, ó íåå èç ðóê âûñêîëüçíóëà ñóìêà ñ èíñòðóìåíòàìè è òîæå óëåòåëà â êîñìîñ.
Ãîäîì ðàíåå, â 2007, àñòðîíàâò Ñêîòò Ïàðàäçèíñêè â îòêðûòîì êîñìîñå ñëó÷àéíî ïîòåðÿë ïëîñêîãóáöû, à â 2006 ãîäó Ïèðñ Ñåëëåðñ îáðîíèë øïàòåëü.
Îäèí èç ñàìûõ ïåðâûõ è çíàìåíèòûõ ñëó÷àåâ ïîòåðü ïåð÷àòêà àìåðèêàíñêîãî êîñìîíàâòà Ýäà Óàéòà. Âûðîíèë îí åå â 1965 ãîäó âî âðåìÿ ðàáîòû â îòêðûòîì êîñìîñå.
Ïåð÷àòêà åùå ìåñÿö ëåòàëà íà îðáèòå, ïîêà íå ñãîðåëà â àòìîñôåðå Çåìëè.
Космические полёты ассоциируются с романтикой, героизмом и яркими приключениями. Но в реальности это тяжёлая работа, связанная с риском для жизни, проблемами со здоровьем и кучей бытовых трудностей.
1. В космосе плохо пахнет
Скот Келли. Фото: NASA
Побывавшие в космосе люди по‑разному описывают его запах, но никто не называет его приятным. Говорят , что МКС пахнет как «обжаренный стейк» и «горячий металл». Астронавт Томас Джонс утверждает, что космос имеет «отчётливый запах озона, слабый и едкий», отдаёт порохом и серой.
Химик Стив Пирс воспроизвёл в 2008 году для художественной инсталляции «Невозможные запахи» аромат космической станции «Мир», и NASA признало результат очень близким к истине — это была смесь из амбре потных ног и несвежего тела, жидкости для снятия лака и бензина.
Астронавт Скот Келли говорит , что МКС пахнет мусором, антисептиком и немытым телом, как в тюрьме округа Харрис, где он однажды побывал (не в качестве заключённого).
А ещё один астронавт, Дон Петтит, упоминал , что он ощущал нотки сварочных газов.
Туманность Стрелец В2. Фото: ESO / Apex и MSX / IPAC / NASA
В других областях космоса может пахнуть получше. Есть вероятность , что газопылевые облака вокруг новорождённых звёзд, например Стрелец В2, из‑за этилформиата в своём составе благоухают малиной и ромом. Но вряд ли мы сможем понюхать их: они невообразимо далеко, парят в вакууме и к тому же ядовиты.
2. Питьевую воду добывают из переработанной мочи и пота
Скот Келли играет каплей воды в пинг‑понг. Изображение: NASA
Поскольку постоянно запускать на МКС грузовые корабли с питьевой водой слишком накладно и жидкости в космосе раздобыть неоткуда, астронавтам приходится пить рециркулированную воду. Она производится из мочи и пота экипажа станции и по вкусу не отличается от обычной воды, так что достаточно просто не задумываться, откуда она взялась.
За год в космосе один человек выпивает 730 литров переработанного пота и мочи.
Система рециркуляции воды на МКС стоит около 250 миллионов долларов и работает по принципу электролиза. Интересно, что российские космонавты такую жидкость пить не любят и предпочитают ту, что изготавливается из конденсата выдыхаемого воздуха.
Водой из мочи они только умываются . Зато любезно предоставляют свою урину для переработки на американский сегмент, когда соседям не хватает своей.
Саманта Кристофоретти в космическом туалете. Фото: ESA
Женщинам на МКС особенно нелегко, потому что менструальную кровь система рециркуляции переработать не может. Астронавткам приходится употреблять препараты для подавления месячных, а это может быть не очень полезно для здоровья.
3. В воздухе МКС плавают частицы человеческой кожи
Астронавт Рид Уайзман во время внекорабельной деятельности. Фото: NASA / ESA / Alexander Gerst
Когда ороговевшие чешуйки вашей кожи отслаиваются, они просто падают на землю под действием гравитации и смешиваются с пылью. Но в космосе, в условиях микрогравитации, по станции постоянно курсируют частицы чьего‑то отмершего эпидермиса.
По словам астронавтов Майка Массимино и Дона Петтита, особенно неприятные вещи происходят, когда кто‑то переодевается. Вы снимаете носок, и в воздухе расплывается облако из омертвевшей кожи, так называемого детрита. МКС — место точно не для брезгливых людей.
Скот Келли во время сессии «Вопрос — ответ» на Reddit признавался , что в течение первых месяцев на МКС со ступней отшелушиваются все мозоли и ноги становятся гладкими и розовыми, как у младенца.
Прожив в космосе несколько месяцев, снимайте свои носки осторожно , иначе в салон попадёт поток мёртвых хлопьев кожи. И вы быстро станете наименее популярным членом экипажа.
Скот Келли, астронавт
4. Переодеваться на МКС можно раз в 4 дня
Космические подштанники. Изображение: NASA
Согласно воспоминаниям Дона Петтита, запасы белья на МКС не рассчитаны на то, чтобы менять его часто, поэтому делать это приходится раз в 3–4 дня.
В год экипаж из шести человек производит примерно 900 фунтов (или 400 килограмм) ношеной одежды.
А поскольку вода на МКС в дефиците, то вещи космонавты не стирают. Вообще. Одежду носят до тех пор, пока могут, а когда в ней становится некомфортно, загружают в невозвращаемую капсулу космического корабля «Прогресс», отстыковывают от МКС и сводят с орбиты. В итоге эти вещи сгорают в атмосфере.
5. Мытьё на борту недоступно
МКС. Фото: «Роскосмос» / Flickr
На станциях «Мир» и Skylab у космонавтов был душ. И пусть часто пользоваться им было нельзя, он хоть как‑то облегчал тяжёлую жизнь на орбите. На МКС же душ решили не устраивать.
Так что там экипаж не купается, а только обтирается влажными салфетками и жидким мылом. Остатки мыла смывают небольшим количеством воды, которая тут на вес золота. Для волос используют специальный шампунь , который не требует ополаскивания.
Астронавт ESA Александр Герст на тренажёре на МКС. Фото: NASA / ESA
Учитывая, что астронавты регулярно выполняют физические упражнения по паре часов в день, чтобы не допустить атрофии мышц, и обильно потеют , отсутствие возможности нормально помыться — серьёзная проблема. Впрочем, и к этому люди привыкают.
6. У космонавтов всё время заложен нос
Космонавты Александр Мисуркин и Антон Шкаплеров в открытом космосе. Фото: «Роскосмос»
Как космонавты терпят всё вышеперечисленное на протяжении долгих месяцев, пока длится их вахта? Возможно, им становится легче из‑за того, что у них почти всегда заложен нос. Дело в том, что на Земле жидкость со слизистой стекает из носовой полости в глотку и незаметно проглатывается. Но в условиях микрогравитации она остаётся в носу.
Космическая еда. Фото: NASA / Wikimedia
Джин Хантер и Мишель Перчонок, ответственные за программу NASA в области пищевых наук, замечали , что астронавты особенно любят сильно острые, кислые или сладкие блюда, например соус табаско. Это потому, что вкус обычной еды с заложенным носом не очень отчётлив.
7. Плакать в космосе больно
Космический корабль SpaceX Dragon, пристыкованный к МКС. Фото: NASA / Wikimedia
Возможно, вышеперечисленные факты разрушили вашу детскую мечту о космосе и вы готовы разрыдаться. А вот астронавты такой роскоши лишены: плакать им не то чтобы нельзя, но нежелательно. В условиях микрогравитации слёзы не вытекают из глаз, а остаются там, вызывая сильную боль и мешая видеть.
Как сказал пилот шаттла Рон Париз, когда слёзы в космосе достаточно большие, они всё-таки могут вылететь из глаз. Тогда они просто плавают вокруг вас. Так что, если не можете не плакать совсем, попробуйте, наоборот, рыдать интенсивнее.
8. МКС полна различных бактерий
Олег Кононенко и космический корабль «Союз». Фото: NASA / Wikimedia
Считается, что в космических лабораториях должно быть очень чисто. Ведь астронавты проходят через карантин, прежде чем отправляться в полёт. Но на самом деле на Международной космической станции полно бактерий. Исследования выявили , что их там больше 4 200 видов. Это превышает концентрацию в самолётах, на которых вы обычно летаете в отпуск. И стерильность на МКС поддерживать просто невозможно.