Куропаткин запретил стирать форму

Удивительно, но история камуфляжа, маскировки, как личного состава, так и боевой техники, всерьез началась только на Первой мировой войне. Конечно, и до этого, во время войн и боевых действий всегда были попытки скрыть воинов, ввести противника в заблуждение. Можно привести в пример знаменитого Троянского коня. Но серьезно к этому подошли только сто лет назад.

Удивительно, но история камуфляжа, маскировки, как личного состава, так и боевой техники, всерьез началась только на Первой мировой войне. Конечно, и до этого во время войн и боевых действий всегда были попытки скрыть своих воинов. Можно даже привести в пример знаменитого Троянского коня. Но серьезно к этому подошли только сто лет назад.

Что такое камуфляж и маскировка? По сути, это попытка ввести в заблуждение противника, выдать одно за другое, например, деревянные орудия за настоящие и отвлечь его внимание на ложные цели. Также важнейшим элементом камуфляжа является защита войск и технике за счет специфической окраски, позволяющей объектам стать малозаметными.

Если говорить об обмундировании, то военная одежда в прежние века всегда была яркой и многоцветной. Мундиры всех цветов радуги, пышные аксельбанты, цветные перевязи, эполеты, алые и белые штаны, высокие кивера с разноцветными султанами, сверкающие на солнце кирасы и шлемы, украшенные орлами. Чем заслуженней был полк, тем более яркую и вызывающую форму он носил.

Этим преследовались две цели: с одной стороны, запугать противника своим грозным видом, и с другой – дать возможность полководцу издалека видеть свои войска и различать полки между собой. Поэтому чем ярче выглядели войска, тем больше страха они внушали неприятелю. Но и тогда полководцы разными уловками пытались скрыть свои намерения. Например, Петр Первый во время знаменитой Полтавской битвы 27 июня 1709 года приказал опытнейшему Новгородскому полку поменяться мундирами с недавно сформированным и необстрелянным Ладожским. У первых были синие мундиры, у новобранцев – серые. Как и ожидал Петр Первый, шведы ударили по полку, одетому в серые мундиры, рассчитывая легко сломить сопротивление. Но наткнулась на жесткое сопротивление новгородских полков, имевших уже более чем восьмилетний опыт боевых действий. Шведская атака захлебнулась.

Но в конце девятнадцатого века появилось оружие массового поражения — многозарядные ружья, пулеметы, скорострельные пушки, авиация.

При таких новых видах оружия яркая форма уже не устрашала, а наоборот привлекала внимание стрелков. Интересно, еще до массового перехода на форму защитного цвета, во время русско-японской войны 1904-1905 годов командующий Манчжурской армией генерал А.Н. Куропаткин отдал очень необычный приказ. В русско-японскую войну русская армия вступила в солдатских белых гимнастерках и черных шароварах. Офицеры воевали в ослепительно белых кителях со сверкающими золотыми и серебряными погонами, офицерскими поясами и портупеями, обшитыми золотым и серебряным галуном, цветных фуражках с белыми чехлами. И сразу попадали под огонь японских пулеметов. Тогда А.Н. Куропаткин запретил своим солдатам и офицерам стирать форму, поскольку вымазанные в грязи белые кители были куда более незаметной мишенью. Это дало почти мгновенный положительный результат. Потери ощутимо уменьшились.

Очень ярко это выявилось и во время англо-бурской войны. Буры были одеты в форму, имитирующую окружающий ландшафт, использовали для маскировки ветки, грязь, песок, траву. И при этом они несли потери на порядок ниже, чем англичане, одетые в традиционные ярко красные и белые мундиры.

Стало очевидно, что в войнах нового типа яркость и разноцветность формы солдат неминуемо ведет к огромным потерям. А какие цвета более незаметны для противника? Обратились, естественно, к художникам. Выяснилось, что самые заметные цвета – белый, ярко-желтый, черный, синий, красный, темно-зеленый, ярко-зеленый, коричневый и голубой, а наименее заметные – желто-коричневый, серый, сине-серый, оливковый, желто-зелено-серый и серо-голубой. 

Внедрение защитного цвета далось военным, привыкшим к ярким мундирам, нелегко. В России униформа защитного цвета была введена повсеместно лишь в 1907 году, в Швеции – в 1906-м, в Австро-Венгрии – в 1909-м, в Германии и Италии – в 1910-м. Самыми консервативными оказались французы. В первые атаки Первой мировой войны французские пехотинцы пошли в алых брюках, ярко-синих мундирах с огромными красными эполетами и в разноцветных кепи. Французская армия с трудом перешла на защитное обмундирование лишь к лету 1915 года.

К концу Первой мировой русская армия носила тусклый серо-желто-зеленый цвет, англичане – драб (цвет табачного листа), немцы – фельдграу (зеленовато-серый), французы – серо-голубой. Но в ходе военных действий специалисты пришли к выводу, что защитного цвета для надежной маскировки недостаточно. Цвет одежды, наиболее подходящий на одной местности, демаскировал солдата на другой, да и фигура солдата в защитном обмундировании, все же выделялся на фоне местности. Скажем, хаки, отличный маскирующий цвет летом на фоне выгоревшей травы, на фоне сочной яркой зелени весенних полей или на фоне снега зимой выглядел весьма заметным тусклым пятном. Поэтому, вскоре пришли к пониманию, что для лучшей маскировки однотонная ткань не совсем и уместна и начали экспериментировать с пятнами на форме.

Гораздо более масштабно протекала маскировка больших военных объектов и техники. В частности военно-морских кораблей. Нам это трудно представить сейчас, но большинство военных кораблей было полностью покрыто разноцветной геометрической абстракцией. Зачем нужны были такие «веселые картинки»?

Все дело в том, что когда началась Первая мировая война, суда союзников оказались беззащитными перед немецкими подводными лодками. Любые попытки замаскировать суда в море были неудачным. Какое бы не было сочетание цветов, скрывавшее корабль в одной ситуации, оно становилось заметным в других. Тогда была придумана схема «Ослепляющий камуфляж» (англ. Dazzle camouflage), который также известен как «Ослепление Кутерьмы» (англ. razzle dazzle) или «живопись Ослепления» (англ. dazzle painting). Дизайн рисунка напоминает собой картину кубизма, в которой изображено огромное количество цветных геометрических фигур, хаотично перемешанных друг с другом. Подобная конструкция усложняет визуальное восприятие корабля, выявление его очертаний, не дает возможность противнику отличить правый борт от левого, чтобы точно определить направление движения. А это было важнейшим условием выживания. Дело в том, что тогда не существовало радиолокации. И на цель торпеды наводились визуально. А подобная боевая раскраска смазывала силуэт и очень трудно, тем более в бинокль, понять четкие очертания судна и направление движения. Или при определенном изображении линий и квадратов, казалось, что судно удаляется, а на самом деле, оно приближалось.

Отсюда и возникали картинки духе Пикассо или Малевича. Кстати, известна фраза самого Пабло Пикассо времен Первой мировой, что все маскировку на  войне придумал он. Конечно, великий художник как часто бывало, немного преувеличил, но в его словах отчасти была правда. В работах по маскировке и камуфляжу активно принимали участие многие известных живописцы того времени. В частности, такую экзотическую окраску судов придумали известнейшие английские художники Норман Уилкинсони Эдуард Уодсворт. А исполняли работу студенты Королевской академии художеств Лондона. В проекте, кроме художников-живописцев, были задействованы еще и скульпторы, художники декораторы, которые создавали самые различные образы разнообразных вариантов расцветки.

В России во время Первой мировой войны вопросами камуфляжа и маскировки в штабе русской армии занимался великий русский художник Константин Алексеевич Коровин. Первая же поездка на фронт оставила сильное впечатление на живописца. В письме к управляющему конторой императорских театров в Москве Владимиру Теляковскому он писал: «…здесь столько интересного, что я удивляюсь, отчего здесь нет художников».

Коровин был великий певец красоты мира. Выдающимся русским импрессионистом, «Паганини в живописи» — называл его Федор Шаляпин. Также Константин Алексеевич явился, по сути, основателем театральной-декорационной живописи. До него никто не делал декорации к определенному спектаклю, делали декорации «вообще», а потом использовали многократно для совершенно разных спектаклей. В живописных работах его чувства цвета, умение передать тончайшую игру света и тени до сих пор вызывает восхищение. Конечно, именно такие знания и способности прекрасного художника послужили на благо защиты Родины. 

Константин Коровин прожил долгую и трудную жизнь. Он всю жизнь неустанно трудился, после революции уехал в Париж, лечить тяжело заболевшего сына, да там и остался. Умер великий живописец в 1939 году в бедности, горячо тоскуя о родине. 

Мастер оставил не только большое количество картин, которые находятся сейчас в лучших музеях мира, но и значительное литературное наследие. Это и мемуары, и рассказы о встречах с разными людьми, и просто проза. Удивительно, но великий художник был безмерно талантлив и как писатель. Тогда, в дни Первой мировой войны, посещая фронт, он написал маленький шедевр – пронзительный по своей гуманистической силе рассказ «Колька» о судьбе мальчика, который отправляется на фронт в старых родительских сапогах искать своего отца. И сам погибает от немецких снарядов.

«Шел долгий бой. В окрестностях Кременца снесен артиллерийским огнем какой-то городок. Кусок церковки белеет, как срезанная пасха; мусор разбитых домов, щебень, грязь, глина… Кой-где торчит остаток печи… Стаи воронья носятся и с криком опускаются кучей, отыскивая добычу. Из глины и мусора выглядывает грязный сапог и в нем часть ноги: расшиб снаряд и человека нет. Около сапога — собака кривая, Волчок. Не дает клевать воронам ногу… Смотрит Волчок одним глазом, и в глазу кривой собаки скорбь тяжкая и недоумение. Глядит, сидит, поднимет морду кверху и тихонько завоет… Издох кривой Волчок у сапога друга своего Кольки…».

Очень символично, что такие великие люди, как Константин Коровин, своими талантами помогали России в ее нелегкой битве с агрессором.

Владимир Казаков