Люди в черном стирают память купить

Находимся в вакууме. 

Почему черная? Для того чтобы наш глаз увидел какой-либо предмет, нужно, чтобы свет сначала попал на этот предмет, а уже затем на сетчатку. Мы видим предметы, потому что они отражают свет, и этот отражённый свет, пройдя через зрачок и хрусталик, попадает на сетчатку. Так вот черный цвет — это отсутствие света вообще.

В космосе такое происходит потому что из-за расширения Вселенной длины волн первоначального видимого света были вытянуты и растянуты до широкого диапазона электромагнитного спектра, пока они не стали микроволнами,которые нашими глазами не воспринимаются.

Вашим вопросом вы открыли ящик Пандоры и мы попробуем описать все свои теоретические знания по феномену амнезий, полученные за курс нейропсихологии. Для ответа на ваш вопросы мы будем использовать классификацию, разработанную основателем отечественной нейпропсихологии А.Р. Лурией. Однако, сначала давайте обратимся к определению, а также тем видам амнезии, которые наиболее часто встречаются в научных классификациях.

Амнезия — это нарушение памяти в виде утраты способности сохранять и воспроизводить ранее приобретенные знания. В целом, мы можем говорить, что память, как процесс, включает в себя следующие этапы: регистрация, кодирование, воспроизведение информации. Нарушение любых отделов мозга, отвечающих за эти этапы, может привести к амнезии.

Выделяют следующие виды амнезии:

1. Фиксационная амнезия, частным случаем которой является корсаковский синдром, при котором больной способен вспомнить и воспроизвести прошлый опыт, но не помнит событий настоящего.
2. Ретроградная амнезия — амнезия на события, которые предшествовали событию, вызвавшему амнезию.
3. Антероградная — амнезия на события, последовавшие событию, которое привело к амнезии.

А.Р. Лурия предложил собственную классификацию, которая строилась на его собственном опыте работы в госпитале с ранеными солдатами, и крайне сильно отличалась от аналогов. Он выделяет:

1. Модально-неспецифические нарушения памяти — плохое запечатление информации любой модальности. Сюда относятся нарушения кратковременной памяти с повышенной интерференцией следов (побочная деятельность предложенная после предъявления материала может полностью стереть воспоминания о материале), корсаковский синдром, а также расстройства семантической памяти, т.е. памяти на логически связанные события.
2. Модально-специфические нарушения памяти, т.е. нарушение памяти, связанной с конкретной анализаторной системой. Сюда мы можем отнести нарушения зрительной, слухоречевой, музыкальной, тактильной и двигательной памяти. Например, при оптико-мнестической форме афазии определенным образом нарушается зрительно-речевая память и больные не могут назвать предлагаемый предмет, хотя функциональное значение его для них понятно и они пытаются его описать. Т.е. у этих больных нарушены зрительные представления объектов, однако они не обнаруживают никаких собственно зрительных расстройств, полностью ориентируясь в окружающем мире.
3. Нарушения памяти при поражении лобных долей мозга. В первую очередь нарушается функция произвольности памяти и сюда относится псевдоамнезия, т.е. нарушение памяти как деятельности.. Так, например, если такому больному показать несколько картинок, то он легко узнает их среди множества других, однако, если ему дать задание запомнить их, то оказывается, что он это сделать не может.

Теперь перейдем к наиболее интересной части этой классификации. Существует еще несколько видов амнезий, описанных Лурия:

1. Гиперамнезия — резкое увеличение объема и прочности запоминания материала по сравнению со средними показателями. Почитайте труд “Маленькая книжка о большой памяти”, где Лурия подробно описывает этот феномен.
2. Гипоамнезия — ослабление памяти, которые, как правило, носят общий характер.
3. Парамнезии — “ложное узнавание”. Например, человек вспоминает то, чего не было.

В конце хочется подчеркнуть, что фильмы и сериалы не то, чтобы показывают ложь, они скорее не показывают всей правды. Феномен амнезии куда более глубокий и комплексный. Даже наш ответ носит очень поверхностный характер и для реального понимание необходима хорошая научная подготовка, а также огромное количество времени, потраченного на изучение. Однако, хотим посоветовать вам ознакомиться с работами А.Р. Лурия, которые написаны в довольно популярном стиле и напоминают больше роман, а не научную работу. Одна книга указана выше, а вторая — это “Потерянный и возвращенный мир”.

Ответ человека, производящего неочевидно-сентиментальные вещи.

Я как-то наткнулся у Ван Холберга на определение лирики, которое по крайней мере мне лично никогда раньше не встречалось — что лирика это не противоположность эпоса, и не связь с музыкой, и не просто кусок авторского монолога о каких-то авторских чувствах. В основе лирики лежит подтверждение описываемого в ней опыта.

Как бы — всякая сентиментальность уже подразумевает определенный набор ценностей, так ведь? Это определенная теплота человеческих отношений, возможность близости, примирения, взаимопонимания, преодоления каких-то дурацких личных заковырок, и прочие вещи, отсутствующие ну например в «Беовульфе». Оказываются ли эти ценности в итоге удовлетворены — дело, по большому счёту, десятое, поскольку становление их как ценностей происходит на другом поле. Ну, до банального: Шекспир утверждает одни и те же ценности и в трагедиях, и в комедиях. «Беовульф» их не утверждает вообще, он другим делом занят.

Так и чем мы подтверждаем, что эти ценности настоящие, если не собственными реакциями? В собственной личной жизни они подтверждаются тем, что нам хорошо, и что эти вещи не вызывают у нас стыда. Нам совершенно похрен, откуда они идут – из биологии, социальных конвенций, лингвистического вируса, да хоть из сбоя с программе, какая разница.

Но как это происходит дистанционно? То есть, если вы прямо сейчас сидите в офисе, у вас душный воздух, холодное ровное освещение, не дающее никакой возможности уединения, и вокруг ходят малознакомые люди, которые громко говорят о неинтересных вещах – и я вам сейчас вот сюда вставлю «Балладу о прокуренном вагоне» – так что подтверждает, что описываемое в ней правдиво? Что утверждаемые ей ценности – правдивы? Что прослезиться – это адекватная реакция на нее, притом что в физической реальности ничего с вами не происходит? Только сам факт, что прослезиться о ней возможно.

Большинство человеческих достоинств, вообще говоря, измеримо. Наша рациональность подтверждается тем, что мы можем ставить контролируемые эксперименты и предсказывать результаты. Наша способность к преодолению трудностей подтверждается фактом преодоления трудностей. И так далее.

Нашу человечность не подтверждает ничто, кроме эмпатии. То, что мы испытываем за другого, даже если это неприятно, даже если этого другого мы вообще только что придумали. Перефразируя послание коринфянам, если я говорю языками человеческими и ангельскими, а эмпатии не имею – то я медь звенящая или кимвал звучащий. Ценность эмпатии не требует доказательств, она постулируется, поскольку она и есть причина, по которой понятие ценности вообще существует за пределами понятия пользы. Она и есть подтверждение того, что то, что вы чувствуете, прослезившись над банальнейшей любовной историей – правда, и что стоящее за ним – правда.

Так почему именно грусть?

Грусть острее, поскольку ценность многих вещей особенно сильно ощущается после утраты. Даже счастье часто ощущается людьми где-то в прошлом – что вот, оказывается, оно было тогда. Поэтому и проникновение в особенно грустные положения дает вам напоминание о том, что вещи, о которых вы грустите, действительно имеют ценность, и именно ту, которую вы ощущаете.

Так что вы просто пытаетесь быть человеком. Это здорово, никогда этого не бросайте.