Стирайте границы вместе с нами

Симона Элкелес

Стирая границы

Первая глава

Райан

Когда ты умираешь, это конец игры.

Ты не возвращаешься, не возрождаешься и не начинаешь заново.

Я сижу в последнем ряду в церкви и наблюдаю, как люди проходят мимо меня, чтобы выразить свои соболезнования вдове Макса Тригера. Она крепко прижимает к себе двух маленьких дочек. Одна из них со слезами на глазах спрашивает, лежит ли ее папа в деревянной коробке перед ними, а миссис Тригер может лишь медленно кивнуть сквозь всхлипы. Ее сын сидит в напряжении в нескольких футах от них, руки сложены на груди.

Я буду всегда помнить Макса как крепкого, словно кремень, пограничника. Несколько мексиканских детей в нашей школе боялись, что он может начать что-то вынюхивать и спрашивать про их родителей и миграционный статус. Но он не искал тех, кто нелегально пересек границу. Он сделал своей миссией уничтожение преступной торговли наркотиками, чтобы следующее поколение не несло это бремя.

Вероятно, Макс Тригер находился в центре какой-то секретной операции, проводимой мексиканскими властями и управлением по борьбе с наркотиками для поимки «Лас Калаверас» – картеля, действующего на границе между Мексикой и США. За это его и застрелили. В лицо. Никто не знает, кто это сделал. Но, даже если бы знали, не сказали бы. Девиз нашего пограничного техасского городка – «За стукачом топор гуляет».

Или что похуже.

Я смотрю на деревянный гроб и гадаю, продолжал бы Макс свою секретную операцию, если бы знал, что умрет и оставит свою жену и детей.

Думаю, да.

– Райан, иди сядь с нами, – зовет меня мама с первого ряда. Она отчаянно машет, а я размышляю, как много алкоголя она выпила, прежде чем появиться здесь.

Я качаю головой в надежде, что она забудет про меня, и пытаюсь смешаться с толпой. Опускаю голову, чтобы не встречаться глазами ни с ней, ни с кем другим, – этому трюку я научился давным-давно, чтобы избежать неприятностей. Иногда это срабатывает.

Иногда нет.

Я понимаю, что это один из тех случаев, когда не сработало, потому что через несколько минут чувствую сильный хлопок по плечу.

– Эй, лузер! Твоя мама хочет, чтобы ты сидел вместе с нами, – выплевывает мой сводный брат-нытик Пи Джей голосом, способным разбить стекло.

Вместо ответа я бросаю на него суровый взгляд, предупреждая, что лучше оставить меня в покое.

– Как хочешь, – невозмутимо отвечает он. – Я все равно не хотел, чтобы ты с нами сидел.

Все здесь знают, что нас не связывает кровь. Я – пасынок-смутьян любимого шерифа Лавленда. Никакие мои действия этого не изменят.

Пи Джей подходит к отцу, стоящему на карауле перед гробом, и что-то ему шепчет. Не нужно быть гением, чтобы понять, что он доносит на меня. А это слишком жалкий поступок для парня, которому скоро семнадцать. Мой отчим, Пол, также известный как шериф Блэкберн, смотрит в мою сторону с явным отвращением на лице, а Пи Джей одаривает меня едва заметной триумфальной улыбкой.

Я их игнорирую, склоняю голову и делаю единственное, ради чего пришел сюда. Молюсь за Макса Тригера.

Несколько месяцев назад Макс нашел меня в парке на скамейке с карманным ножом в руке. Это было поздно вечером, никого вокруг не было, и я смотрел на блестящее лезвие как на спасение. Когда Макс ко мне подошел, он не стал меня допрашивать или требовать, чтобы я отдал ему нож. Он словно знал, что я собирался сделать, и просто плюхнулся рядом со мной на скамейку. Мы долгое время сидели молча, пока он не сказал своим спокойным, ровным голосом:

– А что, если станет лучше, но ты так и не узнаешь, потому что сдался?

– А что, если не станет? – спросил я, глядя на лезвие.

Он пожал плечами.

– Закон средних чисел гласит, что станет, а я – парень, который знает кое-что о законах. Почему бы мне немного не подержать этот нож, Райан? Будет жаль, если ты случайно порежешься, пока ждешь, когда станет лучше. – Он протянул руку, и я отдал ему свой нож. – Если я когда-нибудь тебе понадоблюсь, звони мне в любое время. Или моему партнеру Лансу Мэттьюзу. Он грубоватый, но хороший парень. – Макс передал мне карточку с телефонными номерами.

Хоть я и знал, что никогда не позвоню, все равно засунул карточку в кошелек, словно это была моя связь со здоровым рассудком.

В тот день Макс Тригер спас мою жизнь. Макс был героем. В отличие от моего отчима.

Я смотрю на мужа мамы в его темно-синей униформе шерифа Лавленда с блестящей золотой звездочкой и именной табличкой, которая гласит: «ПОЛ М. БЛЭКБЕРН, ШЕРИФ». Он любит эту тяжелую синтетическую униформу, но не из-за того, что она означает. Он любит ее за то, как она возносит его эго.

Сейчас Пол приветствует скорбящих у входа. Летние каникулы только начались, и в южном Техасе жарко, как в аду. Интересно, заметят ли они капельки пота на его лице? Может, и нет. Некоторые смотрят на него так, словно он в одиночку защищает целый город от беды. Правда в том, что ему плевать на всех, кроме себя. Он позволяет таким парням, как Макс и Ланс, выполнять грязную работу, пока он прячется в своем большом офисе в полицейском участке Лавленда и присваивает себе лавры за каждое изъятие наркотиков или арест. Можно подумать, он единственный компетентный человек в участке. Он отмахивается от федеральных агентов таможенного патруля, словно они ничтожные выскочки. Хотя некоторые полицейские участки в пограничных городах печально известны тем, что нанимают оборотней в погонах, которым платят картели, чтобы те смотрели в другую сторону.

Я бросаю взгляд на маму, сидящую во втором ряду с Алленом и Пи Джеем, двумя отвратительными сыновьями Пола от первого брака. На маме – маленькое черное кружевное платье из какого-то дизайнерского магазина в городе. Ее руки аккуратно сложены на коленях. Я знаю, что она пьяна, но моя мама становится профи, когда нужно это скрыть. Черт, бьюсь об заклад, Пол не догадывается, что она выдула его дневную дозу этим утром.

А может, ему плевать.

В его ничтожном умишке трофейная жена рядом с ним лишь укрепляет его геройский образ. Необходимость разбираться с ее внебрачным сыном не вяжется с этим образом и ужасно бесит его.

Когда поток горюющих иссякает, появляется компания девочек из Лавленд Хай. На них всех одинаковые короткие платьица на бретельках, и они кучкуются, словно стадо.

– Я не стану сидеть рядом с Райном, – заявляет их самопровозглашенный лидер Микайла Харрис достаточно громко, чтобы я услышал.

Я делаю неприличный жест в ее сторону.

Она грозно смотрит на меня и бормочет: «Придурок», – прежде чем провести пальцами по огненно-рыжим волосам и увести девушек в противоположную часть зала.

Когда я только переехал в Лавленд из Чикаго год назад, мы с Микайлой приглянулись друг другу на вечеринке. Я предупреждал, что не ищу девушку, потому что тренировался, чтобы повысить свой боксерский разряд. Но она почему-то решила, что я передумаю, если мы начнем встречаться. Когда я не согласился боготворить ее, Микайла сделала так, чтобы все знали о моем пребывании в колонии для несовершеннолетних за нападение и крупную кражу авто. Понятия не имею, откуда она узнала, но это неважно. После этого почти все в школе избегали меня.

Пол оставил свой пост и внезапно оказался передо мной. От него воняет дешевым одеколоном.

– Иди сядь рядом с матерью, – приказывает он сквозь сжатые зубы.

– Зачем? Чтобы мы могли притворяться счастливой сплоченной семьей? Да пошло оно.

– Нет, умник. – Он натянуто улыбается только что вошедшей паре, прежде чем вернуться ко мне. – Чтобы твоей матери не пришлось отвечать на вопросы, почему ее сын решил сидеть с незнакомцами на похоронах. Хоть один раз не заставляй ее придумывать тебе оправдания.

Люди испокон веков защищали свои границы и заступали на чужие: будь то земля, страна, политика, интересы или границы личного пространства. Границы для человеческого восприятия важны. Рассматривая психологический аспект личностных границ — это то, насколько я могу позволить впустить другого в свое пространство. Для каждого эта зона будет разной по расстоянию и содержанию. Важно осознавать свои границы и чужие, уметь отстаивать и заявлять о них. Почему это важно? Потому что важно знать ,что лично для вас хорошо, а что плохо, чтобы оставаться целостным.

Все больше сталкиваюсь с клиентами, у которых неудовлетворенна потребность в защите. И они всячески пытаются найти эту защиту в лице другого человека, перевешивая свою ответственность на другого. Но в случае, если что-то их не устраивает по жизни , они горестно плачут и злятся на человека, в руки которого они передали свою ответственность. Возникает вопрос: «Насколько осознанно живут такие люди и своей ли жизнью?»

Естественно, что отдавая свою судьбу в руки других, другие будут делать с вами то, что для них будет удобно. Тогда не стоит гневаться и ругаться на них. Люди, которые ищат за кого можно спрятаться, пытаются

найти кому ее мож если вы не хотите прожить жизнь чужую. Подчиняясь интересом другого, не стоит искать объект, на которого можно скинуть свою ответственность и искать в нем защиту. Вы сами для себя, та самая защита и опора. Пора взращивать в себе стержень, чтобы не падать и не цыпляться за кого-то. Ведь это ваша жизнь, а не чужая.

Сложность для человека в том, что он ищет всегда границы или инструкцию по применению к жизни: что можно делать, а что нельзя, до куда можно добегать, а куда лучше не соваться, чтобы не получить по голове. Потому что так нас учила сама жизнь, мы боимся, что нам влетит, зачем же мы будем нарываться. Нас воспитывали в системе ценностей, где страх является активатором к каким-либо действиям. У животных инстинктом сохранения является страх смерти , также и у людей. Только политика в мире людей немного другая. Нас изначально с рождения «дрессируют», запугивают и внедряют границы желаемого сознания. Не давая изучить этот мир, проявить свое творческое начало, мы вынуждены соблюдать рамки, которое прописаны обществом, сложившимся многими поколениями.

Есть границы оговоренные или общепринятые в обществе. Например мы знаем, что приходя в чужой дом мы всего лишь гости и следует вести подобающе. Или мы знаем, что нельзя брать чужую вещь бес спроса, а если взять, то можно угодить в тюрьму. С одной стороны рамки — это хорошо. В этом есть системность, упорядоченность и безопасность. Нам меньше грозят войны, вымирание и продолжительность жизни больше. Здорова, что есть система, это залог безопасности и упорядоченности. Но плохо, когда системность имеется в подавление личностного потенциала людей. Рамки нас подгоняют под один шаблон. Если ваше мнение и ваши взгляды не являются популярными и общепринятыми, то надо бы их спрятать, а желательно засунуть куда подальше.

Я встречала много талантливых людей, но которые настолько забили на свое творческую энергию и уверовали в свою бездарность,навязанное обществом, что вынуждены сейчас жить не своей жизнью, а жизнью навязанной обществом, политикой, религией. Даже социальные сети, которые казались бы позволяют выразить свои мысли, не являются свободными для изречение. Конечно можно написать что угодно, но это не будет восприниматься большинством народа, так как система ценностей в наше время такова, что если не короткий пост, не про красоту, товар или голые пОпы, то основная масса отсеется. Многие, но не вы, мой читатель, которых намного сознательнее большинства.

Нас приучили к границам и если они нами будут переступлены, то от контролирующего органа следует наказание. Вы думаете это только со стороны различных различных структур осуществляется?…

С детства ребенок очень любопытен. Абсолютно каждый ребенок ищет границы дозволенного и допустимого. И только после того, как он наступает на границы другого человека, следует наказание. И здесь он совершает первое знакомство с границами чужого пространства. Любопытно заметить, что у всех границы эти разные, так как воспитание разное и различные факторы, влияющие на формирование личности тоже разные. Одни люди чувствуют и ощущают свои и чужие границы, другие могут знать свои границы, но все время заходить на чужие, третьи не могут выстроить безопасные границы для себя и также заступают на границы других. Поэтому важно учиться ощущать свои и чужие границы и не бояться постоять за себя.

Есть еще одни «границы», которые по сути своей называются безграничными. Они существует точно также как имеется огромное количество галактик и всевозможных систем в системе, которые по своей природе имеют границы, но в восприятии человека они безграничны. если бы человек познал свои безграничные возможности нас бы сложно было урегулировать и возможно был бы хаус, но даже хаус имеет структуру в виде хаотичного движения. Нашему восприятию сложно осознавать свою вольность и безграничность, нам гораздо проще отдать свою ответственность за нашу жизнь в руки другому. Потому что так нас с рождения воспитывают, быть удобными и послушными, но требуют от нас только желаемой самостоятельности.

Редко какие люди публикуют свои мысли, идеи, переживания. так как нас учили всю жизнь не высовываться и все наши идеи считались бредом. Гораздо безопасней не показывать кто вы, и публиковать посты не свои, а чужие. если уж и будут критиковать то того автора, а уж точно не меня. Многие прячутся, боясь показать и проявить себя и свои таланты, так как не имеют достаточной веры в себя. а стоит друзья мои вверить в себя, нужно двигаться в этом направлении, чтобы жить жизнью, которая вам близка и которая вам по духу. Если не достаточно сил и поддержки, то мой друг именно тебе мне хочется сказать, что я верю в тебя и в твои таланты. Не бывает не творческих людей. Творчество проявляется во всем. Не глуши в себе больше и не позволяй глушить в тебе твою творческую энергию в этом мире огромных возможностей. Следует попробовать верить в себя и начать делать то, что интересно именно тебя. Так как, если ты не будешь заявлять о себе и обозначать свои границы, на ваши границы посягнут другие и возьмут тебя в плен своих идей. Зачем же быть рабом чужих идей, когда есть свои? Берегите ваши границы, как берегли наши предки.