Стирать в реке фото
Автор:
03 апреля 2017 20:01
Стирка последние десять лет, для многих современных людей, ограничивается загрузкой и выгрузкой белья, а как справлялись в старые времена наши бабушки в условиях отсутствия не только горячей воды из-под крана, но и стирального порошка с хозяйственным мылом?
Некоторые еще знают, что такое стиральная доска («у моей бабушки такая в деревне»), но мало кто видел ее в действии. А ведь она появилась только в начале 19 века и больше употреблялась в тесных городских условиях, лишенных простора и близкого соседства озера, реки или ручья.
Предшественниками такой ребристой доски были предметы, один внешний вид которых повергает человека непосвященного в ступор.
Еще сто лет назад хозяйкам не надо было прицениваться к моющим средствам – не было нужды. Для стирки использовались мыльные растворы, которые получали в домашних условиях. Это был щелок и мыльный корень.
Щелок, давший название целому классу химических соединений, щелочам, получали из раствора золы, бесплатно поставлявшейся русской печью ежедневно. Щелок еще называли «бук, буча», а сам процесс стирки – «бученье».
Стирать с ним можно было следующим образом – в кадушку с бельем клали мешочек с просеянной золой, заливали водой и кидали туда раскаленные «бучные каменья», чтобы вода кипела. Но можно было получить щелок в виде раствора.
Для этого золу смешивали с водой, настаивали несколько дней и получали мыльный на ощупь раствор – концентрированный настолько, что его приходилось дополнительно разводить водой. Иначе одежда при стирке таким сильным щелоком могла быстрее изнашиваться.
Другой источник средства для стирки, растение мыльнянку (или мыльный корень) мельчили, замачивали, процеживали, и полученным раствором стирали, стараясь весь израсходовать, так как он быстро портился.
Никогда не стирали в бане, это считалось грехом. Бучить белье могли в доме или около бани, а значит, рядом с водоемом. Для стирки использовались чугуны, глиняные корчаги, корыта, ступы, песты, вальки…
Хозяйка замачивала белье, заливая его щелоком, в ведерном, то есть помещавшем в себя ведро воды, чугуне, и ставила в печь. Но не надо представлять себе женщину, мужественно вталкивающую тяжеленный чугун в устье печи – ей в этом помогал ухват и каток.
Если ухват знаком всем, то назначение катка следует объяснить – это специальная гантелеобразная деревянная подставка, по которой ручка ухвата вкатывала тяжелую емкость в жаркое нутро печи. Итог бученья белья – белоснежные скатерти и рубахи из домотканого полотна.
Еще одним орудием для стирки служил ВАЛЕК. Этой небольшой деревянной лопаткой «валяли» или «клепали» выстиранное белье на камне или на доске на берегу. Если ни ступа, ни корыто, ни лохань обычно красотой не отличались, то вальки могли украшаться затейливыми орнаментами.
Связано это было с тем, что их зачастую преподносили девушкам парни в качестве подарка, и тогда помимо обычной резьбы на поверхности валька могли оказаться и инициалы любимой и дата дарения. Эти вальки напоминали стилизованные женские фигуры: утолщение на конце рукояти служило головой, рабочая часть валька — туловищем, а перекрестие у основания – руками.
Красивым резным вальком, расписанным яркой краской, девице жалко было и работать…
Любая ответственная хозяйка знает: стирка – это еще полдела, надо еще выгладить то, что отбелили заботливые руки.
Какие приспособления имелись в домашнем хозяйстве наших бабушек и прабабушек, чтобы выгладить выстиранное?
В прежние времена не столько гладили, сколько «катали» белье.
Рубель и скалка.
Рубель представлял собой прямоугольную доску с рукоятью: на нижней стороне были вырезаны, вырублены поперечные скругленные зарубки, а верхняя, лицевая сторона зачастую украшалась резьбой.
Для того, чтобы погладить, хозяйка складывала одежду, скатерть, полотенце вдоль, стараясь придать ей ту же ширину, что и у скалки.И обворачивали ими скалку, , образуя тугой сверток. Рубель клали сверху и от края стола прокатывали вперед, размягчая и разглаживая льняную ткань — катали . И это был механический способ глаженья.
На Севере любимым приемом резьбы было «рытье», когда поверхность предмета покрывалась зубчатым узором, но могли и просто вырезать орнаменты тонкими контурными линиями. И опять на рубелях часто можно увидеть инициалы и даты – верные признаки того, что это подарок.
Катка белья требовала определенных физических усилий от женщины, но не стоит думать, что приход в деревенские дома металлического утюга сделал процесс глаженья более легким.
Во-первых, такой утюг в деревенской жизни был вещью дорогой и редкой, и оттого служил зачастую показателем благосостояния (как и самовар, например). Во-вторых, технология глаженья по сравнению с катанием белья рубелем была даже более трудоемкой.
Различали два основных типа утюгов – портняжные и прачечные, хотя в ходу в домах были и те и другие. Портняжный утюг, по сути, был остроносым бруском из чугуна с ручкой.
Его накаляли на огне и осторожно брали прихваткой за ручку, чтобы не обжечься. Такие утюги были самых разных размеров – от совсем небольших, для глажения мелких складок на одежде, до гигантов, поднять которые мог только мужчина.
Портными, как правило, и были мужчины, и работать им приходилось с очень плотными тяжелыми тканями (мне однажды пришлось прошить такое сукно – делать это пришлось, краснея и пыхтя от натуги, да и с риском сломать иглу). И инструменты для глаженья были соответствующие.
Прачечные утюги нагревались иным способом: они были полые внутри и имели подвижную задвижку в широкой части корпуса – туда вкладывалась чугунная тяжелая сердцевина, нагретая на огне.
Еще один вид утюгов, использовавшихся в быту – это углевые или духовые утюги. Верхняя часть корпуса у такого утюга откидывалась, и внутрь закладывались угли.
Остывающие угли хозяйки раздували или разогревали, раскачивая утюг из стороны в сторону. Поэтому важно было еще и не угореть при глажке! Углевой утюг мог быть снабжен трубой и внешним видом больше напоминал допотопный пароход.
Представляя хозяйку, раскачивающую увесистое чугунное сооружение, убеждаешься – сноровка у наших «бабушек» был недюжинная, и сила – тоже. Самый легкий весил 2,5 килограмма, среднего размера утюги в пределах 4 кг – для нескольких часов глажки цифра внушительная. Ну а самый тяжелый – литой портняжный гигант – 12 килограмм… Естественно, современный пластмассово-тефлоновый красавец в разы легче своего чугунного литого предшественника.
Источник:
Ссылки по теме:
Понравился пост? Поддержи Фишки, нажми:
К хорошему быстро привыкаешь, и то, что наши бабушки или даже мамы когда-то стирали всю одежду руками, кажется уже настолько неактуальным, что представлять себя в такой ситуации совершенно не хочется. Стиральные машинки и правда значительно облегчили быт современных людей, однако это удовольствие, увы, до сих пор доступно далеко не всем. Особенно поражают репортажные фотографии из стран Азии, где стирка происходит в совершенно неподобающих условиях.
Стирка в Азии.
Когда речь идет о стирке деликатных вещей, то постирать вручную может и любой городской житель. А если нужно постирать постельное белье или детскую одежду, которая нередко пачкается быстрее, чем высыхает? А если нужно постирать одежду на всю свою семью? А если скатерти для ресторана?
Ручная стирка с помощью мыла.
Что нужно для стирки в реке.
Для стирки вручную нужна проточная вода. Дома это может быть просто вода из крана, а при отсутствии водопровода лучшим выходом будет река. Большая река позволяет и прополоскать намыленное белье, и гарантирует, что не надо будет стирать в уже грязной воде, как это было бы если бы вода была стоячей.
Стирка в реке.
В пригороде Дели, городе Охла, дела обстоят совсем иначе. В их распоряжении есть небольшая река под названием Ямуна, которая ниже по течению впадает в Ганг. Да, это проточная вода, но она очень далека от того, чтобы быть чистой: в эту реку сливаются отходы с заводов, сливается канализация, а также в нее смывается вода с полей, где в изобилии используются пестициды и химические удобрения.
Расстеленные на берегах Ямуны ткани.
Стирка на берегу грязной реки.
«Мы знаем, что вода в реке не очень чистая, — говорит Йунус, один из 600 мужчин, которые работают, стирая чужую одежду в этой реке, — Но мы верим, что хуже тканям от этого не будет. Мы же используем мыло». Такие рабочие, как Йунус получают за свою работу около 5 долларов в день, при этом работать им приходится буквально с рассвета до заката. «В Дели очень грязно и очень мало доступа к воде. Здесь стирать лучше всего».
Река далека от того, чтобы быть чистой.
Местные жители прекрасно знают, что вода в реке грязная, но считают, что это не страшно.
Не все из рабочих, которые стирают белье в реке, согласны работать только на стирке — в конце концов, это очень тяжелая физическая работа. Многие встают пораньше, чтобы успеть постирать и разложить белье до полудня, оставляют белье сушиться, а сами отправляются в город на другую работу. Некоторые работают торговцами, другие — рикшами. А вечером они возвращаются, забирают одежду и в некоторых случаях еще проводят с ней некоторое время, разглаживая ее утюгом.
Сушка постиранного в реке белья.
Ребенок ходит по постиранному белью.
Стоит ли говорить, что чистота такого белья довольно относительна: помимо стирки в грязной воде, белье часто сушится прямо на земле, а жарким летом пыль и песок засыпает одежду сверху. Однако для многих жителей этого региона Индии это единственный способ иметь более-менее чистую одежду.
Горы мыльной пены на берегу Ямуны.
Постиранное белье сушится прямо на земле.
Здесь стирают как личную одежду, так и белье для фирм и организаций.
Стирка в пригороде Дели.
Стирают здесь мужчины, так как это считается тяжелым физическим трудом.
Стирка вручную.
О том, как выглядит стирка в трущобах Мумбаи, вы можете увидеть в нашей статье «Глобальная индийская стирка».
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
Оказалось, что ничего – вода с прошлого века даже стала чище, а в законодательстве прямой запрет прописан лишь в некоторых местах. Жители Петербурга с юмором восприняли новость про обустройство мест для стирки в Великом Устюге за счет госбюджета: 21-й век, ракеты с ядерными двигателями, а в России кто-то в это время несет исподнее к речке. Вот только петербуржцы, как рассказал «Фонтанке» историк Лев Лурье, сами не так давно ушли от этой практики. А в Смольном добавили, что к ней мешает вернуться только здравый смысл. Хоть сейчас объявляй аукцион.
Администрация вологодского Великого Устюга, родины Деда Мороза, куда ежегодно приезжает 250 тысяч туристов, не первый раз размещает на портале госзакупок конкурс на «выполнение работ по обустройству, обслуживанию и демонтажу мест для стирки и полоскания белья на реке Сухона». Как говорится в документации, от подрядчика требуется установить полоскалки из металлических поплавков, соединенных между собой деревянными трапами, все лето их обслуживать, а после 25 сентября разобрать. На эти работы выделяют 200 тысяч рублей.
Конечно, для жителей больших мегаполисов, как Петербург, такое ноу-хау выглядит возвращением к истокам, вот только для поселков и малых городов России (в Великом Устюге живет всего 35 тысяч человек) это суровая правда бытия. Да и в самой Северной столице, как выяснилось, от этой практики отказались относительно недавно.
– Еще на моей памяти, в 1950 – 1960-е годы, белье в Ленинграде стирали на реках. Не в центре, а где-то на Охте, – вспомнил для «Фонтанки» историк Лев Лурье. – Вплоть до изобретения стиральной машины стирали в разного рода водоемах Петербурга. Вспомните «Преступление и наказание», где описываются грязные каналы у Сенной площади. Массово стирать перестали только после войны – начали делать это дома в корыте.
По словам Лурье, чем больше становился город, тем дальше на окраины уходила стирка в реках. Раньше рабочими окраинами считались большая часть Петроградской стороны, Старая и Новая деревни, нынешний Кировский район.
– Использовались для стирки Таракановка, Охта, Оккервиль, Екатерингофка, Карповка, Смоленка, – отметил историк. – На это не было никаких запретов. Может быть, только указания санитарной полиции: вода на небольших реках была к осени насыщена вибрионами холеры, и власти запрещали ее использовать.
По словам начальника отдела водных ресурсов Комитета по природопользованию, охране окружающей среды и обеспечению экологической безопасности Санкт-Петербурга Михаила Страхова, в современном Петербурге достаточно сложно представить, чтобы кто-то выходил на спуски набережной и стирал белье. В первую очередь такая стирка навредит самим водоемам.
– В прошлом веке люди стирали щелоком, использовали естественные продукты, – отметил Страхов. – Сейчас, если и будут стирать, то с использованием порошков. Они содержат фосфаты и поверхностно-активные вещества, которые крайне негативно сказываются на состоянии водных объектов и на их биологическом состоянии. А Петербург расположен на берегу Финского залива и имеет определенные обязательства перед Хельсинкской комиссией. Мы должны обеспечивать в наших реках определенное количество азота и фосфора, потому что именно эти вещества вызывают цветение водорослей, так называемое «цветение воды», замор рыбы и так далее.
Против любителей стирки в реке есть законодательные запреты, но они ограничены.
– Есть утвержденный правительством Санкт-Петербурга перечень пляжей, на которых граждане могут купаться. Есть определенные правила, как правильно вести себя на пляжах, чтобы вода была приемлемого качества. На пляже и на определенном метраже в его районе запрещена стирка белья, – рассказал Страхов. – Кроме того, стирка белья запрещена в границах зон санитарной охраны питьевого водоснабжения.
В Петербурге более 98% водоснабжения идет из Невы. На реке шесть городских водозаборов, в границах зон которых запрещена стирка. Но малые реки и каналы законом не защищены.
– Фонтанка, Мойка, канал Грибоедова – там не установлено действующих ограничений на осуществление стирки. Но есть понимание, наверное, что это не очень эффективно — там очень низкие скорости течения.
Одно дело стирать в реке в Великом Устюге или в Неве на территории Ленинградской области, где течение может достигать 1 – 2 метров в секунду, и совсем другое – в реках и каналах. При этом качество самой воды для стирки не помеха.
– Если мы сравниваем состояние воды два века назад, век назад и сейчас, то оно совершенно разное. Антропогенная нагрузка существенно выше, чем тогда. Но в то же время качество воды улучшается. Например, до 1978 года все стоки города сбрасывались без очистки. Представляете себе стоки Ленинграда? Сейчас 98,5% хозяйственно-бытовых и общесплавных стоков проходит очистку, – отметил Страхов.
В случае, если вы увидели, что кто-то стирает белье у водозаборов на Неве, то можно жаловаться в Роспотребнадзор — он наблюдает за качеством питьевой воды. На пляжах за стиркой следит комитет по законности и правопорядку. Но в большинстве случае, как отметил Страхов, остается надеяться только на здравый смысл горожан.
Илья Казаков,
«Фонтанка.ру»
© Фонтанка.Ру
Как до вчерашнего дня представляла я себе «постирушки» по-русски? Идем мы, думала, с девицами к речке-матушке, песню затянем, простыни свои белоснежные раскинем, прополощем, отожмем и румяные да веселые по домам разойдемся, запахом мороза избы наполнять… И вот стою я на берегу буйской речки Вексы с мокрой тряпкой в руках. И что-то песня не поется, и румянец не горит. А как готовилась! Как рвалась. Ведь, можно сказать, по депутатскому запросу ехала.
Еще в середине ноября депутат Госдумы Дмитрий Гудков разразился гневом у себя на страничке в Фейсбуке: город Буй объявил тендер на сайте госзакупок — на плотомойки. 74 тысячи рублей, чтобы поставить и обслуживать деревянные настилы и перила для буевлян, которые полощут белье в реке. «Неужели вот это есть Россия, поднявшаяся с колен? Нет, полоскать белье в реке можно только на коленях», — заявил Гудков.
Мы не поверили. Заподозревали сразу всякое. Уж не шустрые ли местные чиновники присмотрели себе баньки в тех местах и за госсчет обустраивают купальни, чтобы нырять после парилок с русалками?
— О, вы не знаете, что это такое: с мороза принести домой белье! Такой запах! — чья-то ностальгия по зимним каникулам у бабушки потонула в ворохе возмущения: «Да ведь можно водопровод провести и в машинке стирать! Можно воды натаскать и в тепле полоскать! Зимняя свежесть сейчас прекрасно получается из коробки стирального порошка! И вообще — у нас ракеты! Космос наш!». На словах «Да вы жизни в России не знаете!» я взяла самый красивый тазик, белую простынку и поехала в Буй — полоскать.
Как полоскать белье в реке.Елена ВАХРУШЕВА, Ольга ПРОХОРОВА
Так сложилось исторически
В Буе, отдаленном городке в Костромской области с зубодробильными дорогами, живут 25 тысяч человек. В центре здесь стоят привычные пятиэтажки и административные здания. А вот поодаль, по берегам двух сливающихся рек — Вексы и Костромы — домишки с огородами и собаками за заборами. Насчет девиц я, конечно, погорячилась. Дочки-внучки тут явно разъехались. И хотя многие дома очень даже приличные, до дорогих дач чиновников им не дотянуть. Санки волокут мимо заборчиков бабули. Они-то и ползают с крутого берега к тощей речке — полоскать. В администрации ответ простой: нет денег на цивилизацию для буевлян.
— Исторически так сложилось, — оправдывается глава городского округа Валерий Катышев. — Этот частный сектор не охвачен сетями водопровода и канализаций. Нет возможности провести.
Проруби нам нужны!
— Вы мэра нашего не обижайте! — сразу пошла в атаку Галина Медведева, местная «кто тут главный». Валентина Константиновна крепкая женщина, осанистая. Возглавляет уличный комитет, единственным членом которого она сама и является. Держит всю улицу под контролем. Мы встретились у забора ее аккуратного домика.
— Думаете, зря обидели? — готовность Галины Константиновны грудью встать за руководство города вызвала странное чувство. Так это не похоже на жителей маленьких городков. Но рядом стояла представительница городской администрации, и я не стала настаивать на ответе.
— Сколько можно доказывать, что эти проруби нам нужны? Нужны! — Галина Константиновна раскинула руки за всех в округе.
Машинкой, говорит, не всегда можно стирать — вода мутная. А то вдруг водонасосная станция сломается — и вовсе воды нет в доме. Колодцы тоже дело ненадежное. В общем, с постоянными трудностями борются буевляне, не только с нападками на мэра.
— Сдавали тут, правда, в прачечную у больницы, — вспомнила Медведева. — Но это ж так дорого. И все равно везти на санках.
В администрации тоже уверяют — нет для пожилых буевлянок ничего лучше, чем полоскать белье в водах. На реку, мол, ходят даже те, у кого нормально работают стиральные машины. Счет за электричество-то приходит каждый месяц. И каждый месяц — не радует.
Это вам не пианино
Я смекалистая — чтобы не отморозить руки, купила шерстяные и резиновые перчатки. Галина Константиновна, сама лет 40 прополоскавшая на речушке белье, огромной палкой с острым лезвием на конце (называется «пешня») принялась колотить лед у крутого берега. Река еще не замерзла, и в той самой «гудковской» проруби было не прополоскать. У берега вода — противного бурого цвета.
— На середине-то чистая, — заверила Медведева. «Все равно дома перестираю», — подумала я про себя. Позже убедилась: такую воду буевляне по праву считают чистой — у них из кранов течет коричневая вода с резким запахом железа.
Я взяла простыню. Ну, за дело! На колени, вопреки утверждению депутата Гудкова, не встала — так неудобно. Принялась яростно шлепать бельем по воде.
— Что ты простыню двумя пальцами взяла? Это не пианино! Сожми пальцы в кулачок, — хохотнула Галина Константиновна.
Из реки в итоге я вытащила жалкую коричневую тряпку, облепленную длинными водорослями. Эй, а где моя морозная свежесть? А?
Постирушки не для слабаков
— Отжать теперь надо, — напомнила опытная полоскальщица. И снова прищурилась: — Охо-хо, а отжимать-то мы как следует и не умеем?
Отобрала у меня простыню и лихо скрутила ее в три приема.
— Тебе ж, представь, кучу белья в гору обратно тащить — отжать надо хорошенько, чтоб не надорваться.
— Ага, а бабулям вашим каково? Вот ваш любимый мэр взял бы да построил прачечную в городе — никто бы и не надрывался, — глядя в буйские дали, разговаривать хочется, подбоченясь.
— Прачечную! Ну знаете… Вот бабка у нас на улице тут живет. Лет 80 ей. Она как-никак, а спустится, прополощет. А как она будет ходить через весь город в прачечную? Как она там будет себя чувствовать?
Ну разумеется. Не те ощущения.
Я взяла таз, потащила свое бельишко в гору и наверху не удержалась:
— Предположим, мы живем в волшебном мире и у вас есть стиральная машинка, которая работает без каких-то ограничений — все равно пойдете в прорубь полоскать?
— Ну! Стиральная машинка — это совсем другое дело, совсем другое…
— И еще: на самой реке сейчас никак не постирать — лед тонок, у берега — грязно. Так что делать-то, если кто-то сейчас постирать захочет?
— Не захочет! Будем ждать, пока не встанет лед.
— До января?
— Хоть до марта!
Отправившись в обратный путь, отогревая пальцы, разглядывая облупившийся маникюр и слушая, как хлюпает в багажнике на кочках мокрое белье, думала: может, правда, зря мэра-то обидели? Крепко держатся буевляне за свои проруби — не оторвать. От депутата, нарушившего патриархальный уклад, требуют явиться для разговора «накрепко». Депутат пока не едет. Частный сектор копит белье. Буй ждет морозов.
Как полоскать белье в реке.Елена ВАХРУШЕВА, Ольга ПРОХОРОВА
ИСТОЧНИК KP.RU